– Говори за себя, Мак-Лаган. Я нашел прекрасную женщину и теперь могу на ней жениться. Кстати, мне надо спешить. Если она узнает, что я вернулся… – Он поморщился.

 – Ее сейчас нет дома, папа, так что можешь не торопиться. Она услышала про неприятности в Хагалео и уехала к сестре. Не волнуйся, – поспешила добавить Шторм, – у нее и у детей все в порядке.

 – Ладно, это ты расскажешь после. А сейчас, до отъезда, надо обсудить другие вопросы. – Элдон внимательно посмотрел на дочь, не упуская, однако, из виду Колина. Тот, казалось, не слишком удивился, но явно напрягся. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

 Шторм очень хотелось взглянуть на Тэвиша, но она сдержалась и изобразила на лице легкое недоумение:

 – Например?

 – Отличная игра, девочка, только меня не проведешь! Я слышал, что здесь происходит. Мне рассказывал об этом не один человек. Но это все в прошлом. Что сделано, то сделано. Я хочу знать, что будет дальше.

 Шторм посмотрела на Тэвиша. Говорить должен был он. Но шотландец молчал, и сердце девушки болезненно сжалось. Так вот как он ответил на ее признание в любви! Она всегда боялась, что он просто-напросто использовал ее, – так и оказалось. Спрятав боль, Шторм взглянула на отца.

 – Едем домой, папа, – тихо сказала она. Ей вдруг захотелось как можно скорее покинуть Карайдленд.

 – Ты уверена, милая? – спросил Элдон, с тревогой заметив ее бледность.

 – Абсолютно уверена, папа. Когда мы поедем?

 – Как только лошади напьются.

 – Я пойду собирать вещи.

 Она со слезами на глазах попрощалась со своими новыми друзьями. Обнимая Мэгги, девушка подумала, что, наверное, уже никогда не увидит этих людей. Ей отчаянно хотелось заплакать. Горько, навзрыд. Почему-то раньше, еще до известия о смерти отца, она надеялась, что они всегда будут рядом. И вот пришло время расставаться. Она уезжала всего на несколько миль, но это было все равно что на тысячи.

 Шторм торопливо распрощалась со всеми и поднялась к себе. Войдя в спальню, она пожалела, что вернулась сюда, и стала быстро собирать свои вещи, которых было совсем немного. Ей безумно хотелось броситься на кровать и дать волю слезам, но надо было держаться. Если отец увидит, что она плакала, он спросит о причине, и если она ответит честно, могут быть большие неприятности.

 Нагнувшись за шпилькой, она почувствовала, как качнулся под платьем ее амулет. Медленно выпрямившись, она достала из-под ворота блестящий янтарь и устремила на него глаза. Этот камень девушка должна была подарить любимому человеку. Но никогда и никого она не будет любить так, как Тавиша. Она осторожно сняла амулет и положила на по душку. Может быть, увидев его, он наконец поймет… Нет, нельзя ни на что надеяться! Главное, что она его любит и, наверное, будет любить всегда. Значит, этот амулет его. Пусть носит, если захочет.

 – Он и так уже взял у меня все самое дорогое, так пусть забирает и это, – с горечью прошептала девушка и покачала головой. – Ох, мама, ну почему именно он? – Она слабо улыбнулась. – Я знаю, ты спросила бы то же самое. Я пыталась заставить его полюбить меня, мама. Пыталась, но не смогла. Осталось только надеяться, что эта рана когда-нибудь заживет.

 Девушка опрометью выбежала из комнаты, но тут же сбавила шаг. Она не хотела ронять себя в глазах окружающих.