— Столь же проницателен, — повторил Оргрим задумчиво, но больше расспрашивать не стал.

Дуротан решил не раскрывать источник своего знания о демонском зелье. Зачем? Оргриму, слава предкам, хватило мудрости увидеть опасность и отказаться. А Дуротану повезло — сумел спасти клан от проклятия и гибели душ, перечил самому Гул'дану, и до сих пор возмездия не последовало. Зачем более искушать удачу Дуротану, сыну Гарада, вождю клана Северного Волка?

— Я сегодня дерусь, — сообщил Оргрим, чтоб сменить тему, — Придешь смотреть?

— Я знаю — не для славы дерешься, а ради пищи и питья для клана. Но я не хочу видеть этот… этот спектакль. Орк не должен сражаться с орком, пусть и в такой фальшивой битве.

— А ты не изменился. — Оргрим вздохнул. — Все так же боишься мне проиграть!

Дуротан глянул на друга и впервые за долгие, долгие месяцы по-настоящему тепло улыбнулся.

Наконец обещанный день настал. В ночь перед ним кольцо чернокнижников окружило портал, не позволяя нечаянным свидетелям увидеть черный ритуал, а несколько камнерезов спешно доделывали знаки на камнях. Едва закончили, улыбаясь друг другу и отирая пот со лбов, как были быстро и безжалостно убиты. Это посоветовал Медив: кровь сотворивших печать оживит ее, — а Гул'дан не сомневался в мудрости нового союзника.

Но несчастные камнерезы были не последними, чьей смертью оживился портал.

Рассвет заполыхал свирепыми красками — пунцовыми, алыми, оранжевыми. Даже поутру застоявшийся воздух душил. За несколько дней до готовности портала к нему подтащили осадные машины, недавно опустошившие Шаттрат.

Их отремонтировали, смазали, проверили. И все призванные к порталу наточили клинки, вычистили броню, выправили вмятины на панцирях и шлемах. Великая армия орков, уничтожившая дренеев, была снова готова к бою. Некоторые кланы следовало оставить, и Гул'дан без особых проблем уговорил вождей кланов Изувеченной Длани, Призрачной Луны, Громоборцев, Кровавой Глазницы и Веселого Черепа остаться. Куда тяжелее было с Громом Адским Криком. Когда Гром вопил яростно перед Гул'дановым носом, тот даже и подумал: может, зря позволил ему кровь демонов выпить? Гром почти не умел себя сдерживать, а в гневе был страшен. Конечно, Гул'дан постарался наговорить любезностей, польстить: такой вот Гром незаменимый, важный здесь, на исконных землях. Но по правде-то хотел оставить лишь из-за буйности и непредсказуемости. Не хватало еще Грому вбить что-нибудь идиотское в голову и приняться оспаривать приказы. Едва ли Медиву это понравится.

Чернорук приказал всей Орде сойтись у Цитадели, и за последние несколько дней кланы, вернувшиеся на земли предков, потихоньку собирались и становились лагерем в окрестностях. Все подчинились приказу подготовиться к битве, хотя и немногие понимали, в чем дело и с кем воевать.

Войско выстроилось, клан к клану, каждый — со своими знаменами, гордо развевавшимися на ветру, в перевязях и поясах клановых цветов.

Гул'дан повернулся к бывшему своему учителю, рядом с ним наблюдавшему парад, и приказал кратко:

— Ты и твой клан — остаетесь!

— Так я и думал, — ответил Нер'зул покорно, почти робко.

Старик мало говорил в последнее время — и к лучшему. А то Гул'дан почти уже заподозрил, что после бегства Кил'джедена он попытается вернуть власть. Но Нер'зул, похоже, вовсе подавлен и удручен, и не отважится. Подумать только: у какого жалкого червя учился, кому поклонялся! Каким глупым и малым был тогда Гул'дан, а теперь вырос, обрел мудрость — даже в горечи обмана…

Хотя, все же проскальзывало иногда в Нер'зуловых глазах эдакое, сомнительное… как сейчас, к примеру.