— Эй!

Никакой реакции не последовало. Ровным счетом никакой. Ральф осторожно дотронулся до его плеча — то же самое.

— Что с ним?

Великий Магистр стоял в своей любимой позе: скрестив руки, при этом положив правую на левое плечо.

— А ты загляни в его сознание.

— Чтобы меня засекли твои… э-э… — Ральф никак не находил подходящего слова для обозначения служителей Круга.

— Здесь установлена ментальная защита, — пояснил С'каро и сразу почувствовал словно ожог от того, что увидел в глазах сына. — Да-да. Чтобы никто не мешал экспериментам! — подтвердил Карлос, но его голос, не выдержав эмоционального напряжения, неожиданно сорвался и перешел почти на визг.

Ральф медленно поднялся.

— Не надо, — попросил он.

— Ты же считаешь меня чудовищем!

— Нет.

— Да ну! — С'каро еще пытался шутить.

— Нет, — повторил Ральф, — Скорее, чудовищным орудием. И еще — своим отцом, — с этими словами он убрал ментальный барьер.

Карлос вздрогнул, точно от неожиданного удара, и сразу отвернулся.

— Да, я орудие, — тихо подтвердил он. — Я — орудие, а ты — единственный, кто умеет мной управлять.

Ральф видел, как рука Великого Магистра нащупала что-то на груди, и едва уловимый запах розового масла, который постоянно чувствовался в присутствии С'каро, заметно усилился.

— Тебе неприятно?

Так и есть: глаза Карлоса, когда он повернулся, подозрительно блестели.

— Почему же… — Ральф рассеянно пожал плечами.

Он вдруг вспомнил — запахи ведь тоже имеют собственную память — всего лишь крохотный фрагмент…

Вечер. За окном уже совсем темно. Мать наклоняется поцеловать его перед сном, ее волосы касаются его лица, и приятный, но слегка приторный аромат…

Карлос, который теперь имел возможность читать мысли сына, улыбнулся — той неподражаемой улыбкой, какая бывает у родителей, которые смотрят на своих малолетних детей. В ответ Ральф резко опустил ментальный барьер. Вот уж никогда не думал, что в сорок лет, во время семнадцатого по счету задания, неожиданно придется снова почувствовать себя ребенком. А если еще учесть, что «взрослый» выглядел чуть ли не моложе его самого… Чтобы скрыть неловкость, Ральф переключился на сознание узника, и сразу же точно погрузился в другой мир…

«Кажется, священник не ожидал, что я так легко уступлю. Точно: в его глазах промелькнуло сомнение… Наплевать, пускай подозревает, в чем хочет. Святые отцы в Аббатстве не позволят, чтобы колдун и впрямь пользовался мной как шпионом; да я и сам постараюсь ему не поддаться. И потом Грей, как я мог забыть: пес ведь знает, когда колдун отступает от хозяина. Если повизгивает и лезет целоваться — значит, сейчас все в порядке.

— Я дам тебе письмо к аббату Симону. Он позаботится о твоем учении.

Никак отец Рикк хочет от меня избавиться?

— Поезжай как можно скорей. С Нечистым шутки плохи, сам знаешь.

— Желаете побыстрей сплавить меня из поселка?

Зачем я это сказал? Господи, Грей рычит — неужели опять этот проклятый колдун, и каждая вторая-третья фраза принадлежит не мне? С'бэрд направляет мои мысли, а скоро направит стрелу… в грудь отцу Рикку, например. Ну, уж нет! Я ему не кукла на веревочках, чтобы выплясывать под его пальцами…»

— Я ничего не понимаю. Зачем?.. — Покинувший чужое сознание Ральф вопросительно посмотрел на отца.

— Дальше-дальше, — нетерпеливо затряс рукой Карлос, — продолжай!

«Что это? Кажется, волчий вой — стая гонит дичь.