— Милорд не из тех, кому можно сказать «нет». Поживем — увидим.

— Я знаю, что он меня в покое не оставит, — пожала плечами я.

Должна признаться, что при всем своем страхе перед самой возможностью брака ухаживания адмирала льстили мне и волновали мое сердце.

Мачеха приняла меня с распростертыми объятиями.

Я сказала, что она прекрасно выглядит, и это было сущей правдой — никогда еще я не видела ее такой молодой и сияющей довольством. Она стала похожа на юную девушку, хотя ей уже сравнялось тридцать четыре года. Я вспомнила, каково ей, бедняжке, жилось при батюшке. Он срывал на ней раздражение, она должна была перебинтовывать его ужасающие язвы, — Катарина нянчилась с ним, как с младенцем. Неудивительно, что после смерти супруга Катарина так расцвела.

То был впечатляющий аргумент в пользу незамужнего существования. Впервые в жизни эта женщина ощутила себя свободной. Она сказала, что безумно рада меня видеть. Мы сидели бок о бок, вышивали, и мачеха рассказывала мне о протестантской вере — совсем как в прежние времена, когда ей кроме меня внимали Эдуард и Джейн Грей. Теперь о новой религии можно было говорить безо всякого опасения, ибо антикатолическая партия входила при дворе в силу. Иногда Катарина заговаривала об Эдуарде, сокрушенно качая головой, — бедняжка, он чересчур молод для обрушившегося на него бремени.

Я отвечала, что Эдуарду не дают переутруждать себя государственными делами. Король окружен людьми, которые руководят всеми его поступками.

— Вы имеете в виду Эдуарда Сеймура, — поджала губы мачеха.

— Ну а кого же еще? Королем управляют дядья и вся их многочисленная родня.

— Да, лорд Хертфорд, ныне ставший герцогом Сомерсетом, повелевает нами как господин, — вздохнула вдовствующая королева. — А его жена делит с ним власть. Всегда терпеть не могла эту Анну Стэнхоп. Жадная, тщеславная — отличная пара своему муженьку. Милорд Сомерсет — вот кто настоящий король. Я-то надеялась, что опекуном его величества станет милорд адмирал. Да и король явно отдает предпочтение младшему из братьев.

Я не могла с этим не согласиться.

Мачеха раскраснелась от злости — она герцогиню на дух не выносила.

— Знаете, — продолжила она, — по-моему, Сеймуры задумали женить короля на своей дочери.

— Не осмелятся! — воскликнула я. — Моему брату нужна невеста королевской крови.

— А Сомерсет говорит, что одна Джейн Сеймур уже была королевой, почему бы и второй Джейн Сеймур не стать ею?

— Первая Джейн Сеймур плохо кончила. Родила Эдуарда и преставилась.

— Сам Эдуард поглядывает на Джейн Грей, — осторожно заметила мачеха. — Она умная хорошая девочка.

— Несомненно, — не без яда сказала я. — Просто образец добродетели.

Мачеха поняла мою интонацию и рассмеялась.

— Во всяком случае, так считает Эдуард.

— Я очень хотела бы видеться с ним почаще, — жалобно сказала я. — Хорошо бы он переехал сюда и мы снова были бы вместе.

— Что поделаешь, Елизавета, он теперь король.

— Так и жил бы у вдовствующей королевы.

— Для этого он уже слишком большой…

— Ну вот, а все остальные вздыхают, что он слишком маленький! Бедный Эдуард! Когда он был вместе с нами, ему жилось куда лучше.

Так проходили наши беседы. Меня не раз подмывало рассказать мачехе про предложение, которое сделал мне Томас Сеймур, но что-то в последний миг удерживало меня, предостерегало от необдуманного поступка.

Однажды вечером Кэт сидела у окна.