Мне было скучно и одиноко. Хотелось спать, но шум не давал уснуть. Да и вообще, эти звуки были какими-то слишком громкими и резкими.

Вскоре один из этих работяг решил зачем-то подойти ко мне. Вонища от него была невыносимая! Перегаром, сигаретами и терпким потом, словно он месяц не мылся.

— Ну чего тут у нас? — прохрипел он, склоняясь надо мной. — Какой ты мелкий. Да… совсем кроха. Ути-пути. Хочешь, тебя дядя Аркаша на плечах покатает?

От его дыхания меня чуть не стошнило. Я отвернулся, пытаясь избежать его взгляда.

— Ой, Боря, а это точно не твой сын? — проорал он. — Такой же вот… вечно недовольный! Ты только посмотри.

Ты меня оскорбляешь этим сравнением! За что? Что я тебе сделал?

Я заорал. Своё привычное: АГУ, но с новым окончанием: АГУАТЬ! АГУАТЬ!

О-о! Прогресс! Вроде бы…

Борис отреагировал моментально. Подлетел к корзинке, с размаху влепил ладонью по плечу этого мужика, отодвигая его в сторону:

— Блин, Аркаш, ну вот нахрена ты его побеспокоил? Он же теперь с полчаса орать будет.

Аркаша недовольно поёжился, разминая плечо, принявшее удар, и отошёл, а Боря взял корзинку и перенёс её в угол, подальше от окна и шума. Там было немного тише и темнее.

Спасибо, что хоть не стал кормить.

Новый угол обзора был не лучше. Я лежал, рассматривая пыльные коробки и старые инструменты, и чувствовал себя совершенно беспомощным.

Боря трудился за двоих, как самый младший на смене. И действительно, работал от души. Старался. Очень старался. Но его старания мне были не к чему. Здесь было слишком пыльно. Дышать было тяжело, хотелось кашлять. Если бы я не знал, что он на самом деле просто разгильдяй, то подумал бы, что он хочет меня угробить…

В голове крутилась лишь одна мысль: «Когда же это всё закончится?»

Вскоре я заснул, убаюканный монотонным гулом голосов и запахом краски.

Снились мне какие-то обрывки прошлого? Какие-то лица, события, что-то ещё непонятное. Ничего конкретного, лишь сумбурные образы, которые не имели никакого смысла.

Проснулся я от того, что меня кто-то тряс. Открыв глаза, я не увидел над собой ничего, кроме нового облака пыли. Но вибрация была конкретная.

Надо срочно разорвать нашу с тобой связь. Дядя Тиран. Это всё добром не кончится. С тобой я точно не смогу развиваться… А чтобы разорвать эту связь… чувствую мне надо развиться. Научиться чему-то новому, чего я пока что не осознаю. Хм… проблема.

Подняв голову, я рассмотрел Борю, который, держа за ручку какой-то агрегат, водил им по полу, поднимая ту самую пыль и шум.

Мне стало как-то не по себе: то ли от пыли, то ли от вибрации.

Я попытался что-то сказать, но из горла вырвалось лишь невнятное «агу».

Не знаю, каким образом этот балбес услышал меня, но тут же шум прекратился. Оглядываясь по сторонам, словно выискивая поддержку, он всё равно подошёл:

— Ладно, ладно, — пробормотал Боря. — Сейчас покормлю тебя. Может, полегчает.

И снова эта бутылка. И снова эта тошнотворная молочная смесь. Смирившись со своей участью, я позволил ему накормить себя, потому что я по моему и вправду проголодался. Но вот эта смесь… фу!

Уж лучше бы он искал моих родителей. Искал способ, разорвать нашу связь. А не истязал меня.

День тянулся медленно и мучительно. Мне было душно, шумно и мерзко. Боря, казалось, совсем забыл обо мне, увлечённый своими делами. Впрочем, меня это устраивало.

Не кормит и и не раздражает своим видом и ладно.

Изредка он подходил, чтобы проверить, жив ли я ещё, и бросить какую-нибудь небрежную фразу вроде:

— Ты как тут, малой? Не скучаешь? Хавать не хочешь?

Я решил что так долго продолжаться не может и решил хоть как-то пытаться развиться.