Фрэнсис Пол Вилсон. Рожденный дваждыВраг - 4
Уильяму Слоуну, одному из первых, сумевшему соединить науку со сверхъестественным
Пролог
Воскресенье, 11 февраля 1968 года Теперь он называл себя мистером Вейером, Гастоном Вейером, и сегодня он никак не мог заснуть. Не давала покоя смутная тревога, назойливая мысль сверлила мозг, пробуждая старые воспоминания и прошлые кошмары. Но он не оставлял попытки забыться сном. Он сумел выровнять дыхание и вскоре овладел ускользавшей добычей. Но стоило ему погрузиться в сон, как что‑то рывком вернуло его к яви. Свет. Он таился где‑то в конце холла. Мистер Вейер поднял голову и посмотрел: свет шел из бельевой кладовки. Бело‑голубое сияние струилось из‑под закрытой двери. Осторожно, чтобы не разбудить жену, мистер Вейер выскользнул из постели и босиком пошлепал через холл. Суставы его скрипели, протестуя против перемены положения. Старые травмы, старые раны; они напоминали о себе, отдаваясь эхом прошлого. Похоже, у него развивается артрит. Нет ничего удивительного. Его тело выглядело шестидесятилетним и по своему состоянию соответствовало этому возрасту. Он помедлил, взявшись за ручку двери кладовки, затем резко открыл ее. Казалось, самый воздух внутри светился; он сиял и клубился, образуя подобие водоворотов в горящей жидкости, но был холодным. Мистера Вейера обдало ледяным холодом. Что порождает это сияние? Оно исходило из дальнего угла нижней полки; там, под одеялами, свет казался особенно ярким. Мистер Вейер нагнулся и вытащил их. И тут же, вскрикнув от боли, поднес руку к глазам; яркое сияние будто пронзило его мозг. Потом оно стало угасать. Когда к нему вернулось зрение, когда он осмелился снова посмотреть, он нашел источник сияния. Запрятанное среди полотенец, простынь и одеял, лежало то, что выглядело как большой железный крест. Он улыбнулся. Она сохранила его. Прошло много лет, но она все еще цеплялась за него. Крест по‑прежнему излучал холодное голубое сияние, когда Вейер, привычным движением взявшись обеими руками за низ вертикальной планки, поднял его вверх, удерживая на весу. Это был не крест, а эфес меча, когда‑то серебряный с золотом. Сослужив свою службу, он стал железным. Из сияющего железа. Почему? Что это означает? Внезапно сияние совершенно погасло. Вейер теперь глядел на тусклый серый металл, который вдруг тоже начал меняться на его глазах: поверхность становилась неровной, на ней появились маленькие трещины, потом он начал крошиться, буквально за секунды превратившись в грубый порошок, утекающий сквозь пальцы Вейера, точно песок. Что‑то произошло. Что‑то не в порядке! Но что именно? Вейер растерянно стоял с пустыми руками в темноте, вдруг ощутив, как тихо стало в окружающем мире. И только рев пролетающего на большой высоте реактивного самолета нарушал царившую вокруг тишину.
* * *
Родерик Хэнли ерзал в кресле, стараясь дать отдых затекшим мышцам и унять боль в спине. Полет из Лос‑Анджелеса был долгим и утомительным; широкое кресло в салоне первого класса оказалось тесным для его крупного тела. – Скоро посадка, доктор Хэнли, – сказала стюардесса, склоняясь над ним. – Могу я предложить вам что‑нибудь до того, как закроется бар? Хэнли подмигнул ей. – Можете, но оно не числится в баре. Смех ее прозвучал искренне. – Нет, серьезно... – Как насчет еще одного коктейля с водкой и лимонным соком? – Так, посмотрим. – Она потерла подбородок. – Водка и лимонный сок – четыре к одному и чуточку куантро. Верно? – Замечательно. Она дотронулась до его плеча. – Сейчас же принесу. Мне скоро семьдесят, а я все еще умею нравиться им. Он пригладил седовласую шевелюру, расправил плечи, обтянутые сшитой на заказ охотничьей курткой из английского твида. |
