— Люциан сказал, ты захочешь сделать это, — сказал он с усмешкой, явно читая его мысли, как Брикер. — Вот почему он сказал держать тебя в отключке.

— Придурок, — пробормотал Арманд с комбинацией гнева и тревоги, когда он понял, что этот человек не проверял капельницу, а вводил в нее наркоту. Он имел в виду. что Люциан был придурком, отдав приказ сделать так, но Андерс, видимо, подумал, что он направил оскорбление на него.

Он улыбнулся и признался:

— Мне это уже говорили много раз.

Арман открыл рот, чтобы объяснить, что он не имел в виду его, но слова выходили искаженные и его глаза уже закрывались, когда препарат вступил в силу.

***

Эш открыла глаза и затуманенным взглядом посмотрела на Арманда. Его лицо было прямо над ней, размытая бледная кожа с серебристо-голубыми глазами. Сонно улыбаясь, она попыталась поднять руку, чтобы приласкать его лицо, но оказалась слишком утомлена, поэтому пробормотала:

— Арманд. Ты такой милый. Поцелуй меня.

— Я не Арманд. Я не милый. И я не поцелую тебя.

Эш моргнула, убирая остатки сна или какой-то мерзости, которая покрывала ее глаза, и поняла, что смотрит на мрачное лицо Люциана Аржено. Она даже не потрудилась убрать свой нахмуренный взгляд, который сразу же появился на ее лице, даже если бы смогла, то не стала беспокоиться:

— Боже! Вот это лицо точно не хочешь увидеть проснувшись, — выскользнула из ее рта.

— Ты всегда была очаровашкой, — сказал Люциан, звуча скорее веселым, чем оскорбленным.

Эш хмыкнула на его слова и потом рявкнула:

— Что ты делаешь в моей комнате?

— Возможно, ты должна спросить себя, почему ты не в своей комнате, — парировал Люциан, внимательно наблюдая за ней.

Эш поискала свои воспоминания в голове. Воспоминания о том, что она и Арманд делали в сарае вспыхнули в ней. Очевидно, мужчина принес ее в дом, пока она еще спала, и уложил ее в постель. Теперь она была поймана за бездельем на работе. Если Люциан был здесь, то сейчас должно быть ночное время, и она должна была работать.

— Она не помнит.

Эш снова открыла глаза и подняла взгляд на брюнетку, которая стояла рядом с Люцианом. Ли, его спутница жизни. Эш встречала ее всего пару раз мимоходом, так как женщина недавно вошла в жизнь Люциана, но она решила, что тот, кто может мириться с его сварливым характером изо дня в день, должен быть святым, поэтому она улыбнулась женщине и сказала:

— Привет, Ли. Что ты здесь делаешь?

— Она и есть святая, — заверил ее Люциан, очевидно, прочитав ее мысли и не испытывал абсолютно никаких угрызений совести насчет того, чтобы позволить ей знать, что он ее читает. Он может быть таким невоспитанным мудаком.

— Я же говорил тебе, что наркотики все еще действуют на нее, — сказал Брикер, оповещая о своем присутствии. Эш взглянула на другую сторону кровати, поднимая брови, когда увидела Андерса рядом с Брикером.

— Господи. Что здесь, Центральный вокзал? Почему все в моей комнате? И почему горло болит? И что это за запах? — спросила она с отвращением, когда она медленно осознавала разные ощущения, поразившие ее.

— Какой запах? — спросил терпеливо Люциан.

— Как горящая свинина, — пробормотала она, наморщив нос.

— Тогда это ты, — сказал он сухо.

— Люциан, — пожурила Ли, ткнув и подтолкнув его, чтобы убрать с ее пути.