— Проверь Арманда. Возможно, он сейчас тоже пришел в себя, если учесть, что вы дали им препарат одновременно.

— Что я ему скажу, если он проснулся? — спросил Брикер, двигаться к двери.

Рот Люциана напрягся.

— Ничего. Просто усыпи его снова. Я хочу поговорить с тобой и Эш, прежде чем я решу, что с ним делать.

— Что ты имеешь в виду, что с ним делать? — спросила Ли, нахмурившись, и Эш кивнула. Ей то же было интересно, и она с облегчением поняла, что ей не надо было задавать этот вопрос теперь, когда наркотики теряли свое действие.

Люциан нахмурился. Он ненавидел объясняться, Эш знала это. Но, видимо, он сделает это так как, Ли задала вопрос, потому что после паузы он провел рукой по своим волосам и сказал:

— Я пытался помешать Арманду узнать правду о том, что здесь происходит. О расследовании, я имею в виду.

— Почему? — спросила с удивлением Ли, и Эш чуть не расцеловала ее за это. Это спасло ее от еще большего повреждения горла, которое, как она чувствовала, было и так в плохой форме.

Кроме того, было очевидно, что женщина была на самом деле единственной, кому он удосуживался отвечать, решила Эш, когда Люциан сел на стул возле кровати и на самом деле начал говорить, нанизывая слова вместе, чтобы сделать целые фразы и предложения, чтобы соединить их вместе в самую длинную речь, которую он когда-либо говорил:

— Арманд был активным членом семьи, прежде чем Розамунда умерла. Он по-прежнему все хранил в себе, но он навещал мальчиков и присоединялся к семейным праздникам и так далее. После смерти Розамунды, однако, он бросил Жанну Луизу у двери Маргарит и закрылся ото всех. Я думал, что ему просто нужно время, чтобы исцелиться и оставил его в покое. Я в конце концов нашел бы время, чтобы надрать ему задницу и вернуть его в семью, через столетия или около того, но после того, как Николас сдался, и мы узнали, что Энни расспрашивала о смерти жен Арманда и потом умерла сама, я начал задаваться вопросом.

— Убил ли он их? — зарычала Эш, и тут же пожалела о сказанном. Блин, она должно быть проглотила пламя, по тому как ее горло болит, подумала она со вздохом.

— Не говори, — рявкнул Люциан, а потом повернулся к Ли и сказал: — Я не думаю, что он убил свою спутницу жизни. Или Алтею и Розамунду, если на то пошло, но это была возможность, которую мы должны были расследовать. То, что я действительно начал подозревать, это что он отгородился от семьи, чтобы держать нас всех в безопасности. Что, возможно, он и сам начал подозревать после смерти Розамунды, что несчастных случаев было слишком много, и что что-то еще было кроме невезения за смертями его жен.

— Но только его жены умерли, — указала Ли. — Почему он думает, что кто-то еще может быть в опасности?

— Если они были убиты, как это выглядит, то может быть потому, что они были его женами, а также женщинами в его жизни, которых он любил. Ты должна помнить, что Алтея и Розамунда не были его пожизненными парами, а просто женщинами, к которым он испытывал привязанность.

— Ты думаешь, он переживает за Жанну Луизу, — поняла с тревогой Ли. — Он боится, что без жены, убийца сосредоточится на причинении зла ей.

— Есть такая возможность, — пробормотал Люциан.

— Видимо, хорошая возможность, так как Энни, другая женщины в его семье, была тоже убита, — пробормотала Ли, а затем нахмурилась и указала, — Но он никогда с ней не встречался, не так ли? Я думала, они сказали, что он отказался прийти на свадьбу или приехать к ним в гости.

— Да, — сухо сказал Люциан. — Но, если Энни расспрашивала членов семьи об убийствах, я сомневаюсь, что она остановилась на этом.