- Я распоряжусь, чтобы к сегодняшнему вечеру Ваш камин привели в порядок, - сказала Элен. И повернулась, чтобы раздраженно переговорить с Хоббсом, который невозмутимо посмотрел на ревущее пламя и сказал, что немедленно пришлет еще угля.

- Я подумываю уехать на Рождество в Италию, - сказала Элен, беспокойно усаживаясь обратно на свой стул. – Там будет теплее. А празднования будут не такими скучными и фальшивыми, как здесь. По-моему, Повайзы собирались туда в конце ноября, а с ними всегда едет целая компания. Я присоединюсь к ним. И Вы тоже. Вам понравится Италия.

- Я не стану вовлекать тебя в такие большие расходы, - сказала миссис Кросс со спокойным достоинством. - Кроме того, у меня нет гардероба, необходимого для такого путешествия. И я слишком стара для поездок в чужие края.

Элен поцокала языком.

- Сколько Вам лет? - спросила она. – Вы рассуждаете так, словно Вам уже восемьдесят.

- Мне пятьдесят восемь, - ответила тетя. – Я полагала, что ты планируешь остаться здесь на зиму, Элен. И на весну. Ты говорила, что тебе очень хочется вновь увидеть английскую весну.

Элен беспокойно вскочила и подошла к окну, хотя оно находилось довольно далеко от огня, в который горничная только что подкинула угля.

- Я устала от Англии, - сказала она. – Здесь никогда нет солнца. Какой смысл в английской весне, тетя, и в английских нарциссах, подснежниках и пролесках, если на них никогда не светит солнце?

- Что-нибудь случилось? – спросила тетя. – Ты из-за чего-то расстроена, Элен?

Ее племянница рассмеялась.

- Конечно, кое-что произошло, - сказала она. – Много чего. Я побывала на обедах, балах, суаре и частных концертах. И куда бы я ни пошла, - везде я видела одни и те же лица. Приятные лица. Люди и милые разговоры. Как это скучно, Летти, видеть одни и те же лица, и слушать одни и те же разговоры, куда бы ты ни пошел. И нет никого, кто бы был достаточно любезен, чтобы сделать хоть что-нибудь мало-мальски скандальное, что дало бы всем нам пищу для более живых обсуждений. Каким респектабельным стал мир!

- Нет никакого особенного джентльмена? - спросила тетя. Она всегда считала, что Элен следовало бы найти себе нового мужа, хотя сама так и не сделала этого за все свои двадцать лет вдовства.

Элен, не оборачиваясь от окна, ответила:

- Нет никакого особенного джентльмена, тетя. И никогда не будет. У меня нет на это никакого желания. Я слишком ценю свою свободу.

Улица снаружи была весьма оживленной, заметила она, но высокого широкоплечего джентльмена, уверенно шагающего по ней, как если бы весь мир принадлежал ему, там не было. И тут она осознала, что за прошедшие пять дней она провела достаточно много времени, высматривая его, ожидая, что он вернется, чтобы вновь извиниться. Она действительно ждала его, даже не осознавая этого? Она пришла в ужас.

- И все же, моя дорогая, - сказала миссис Кросс, - не следует осуждать всех мужей только потому, что твой собственный сделал тебя несчастной.

Элен обернулась, глаза ее сверкали, сердце неистово стучало.

- Мой брак не был несчастным, - сказала она так громко, что ее тетя поморщилась. – А если даже и был, то в этом была моя вина. Всецело моя. Кристиан был лучшим из мужей. Он обожал меня. Он одаривал меня подарками и своей любовью. Он заставил меня почувствовать себя красивой, очаровательной и любимой. Я не желаю слышать ни единого плохого слова про него. Вы слышите меня? Ни единого слова.

- Ох, Элен.

Ее тетя вскочила, на лице ее появилось выражение глубокой тревоги.

- Мне так жаль. Прости меня. То, что я сказала, было непростительным.