Он поднял брови, глядя на неё.

– Папа, – поправила себя Элен.

– Верю, – произнес он, сворачивая на другую тропинку и уводя группу вниз, туда, где виднелся лес, – Вы будете хорошей женой моему сыну. Возможно, он слишком долго тянул, выбирая себе невесту. За это время он многого достиг, и вместе с успехом его характер становился твёрже и сильнее. Я был удачлив, дочка, свидетельство тому – Аббатство Мобли, которое я купил, а не унаследовал. Но мой сын куда более успешен, чем я. Только сильная женщина может дать ему то, что нужно – тот брак, который ему требуется.

– Вы думаете, я сильная женщина? – удилась Элен.

– Вы были вдовой много лет, – объяснил он, – хотя с Вашей красотой, титулом и богатством Вы могли бы составить хорошую партию в любое время. Вы путешествовали и оставались независимой. Эдгар рассказал, что он чертовски долго уговаривал Вас принять его предложение, хотя Вы уже знали, что ждёте ребёнка. Да, я считаю Вас сильной женщиной.

«Как обманчива бывает внешность», подумала Элен.

Сквозь деревья уже можно было увидеть озеро. Озеро, покрытое льдом.

– Вот она – сцена для некоторых из наших рождественских шалостей, – сказал ее тесть. – Я верю, что здесь можно будет кататься. И деревьев много, так что мы наберём достаточно зелёных веток для украшения дома. Мы сделаем из этого настоящий ритуал, дочка. Рождество очень важный праздник для нашей семьи. Любовь, дар, мир и рождение младенца. Это хорошее время, чтобы собрать полный дом детей и гостей.

– Да, – вымолвила она.

– И хорошее время для нового супружества, – добавил он. – Есть вещи и похуже, чем быть рождественской невестой.

Дети с гиканьем разбежались, – кто направился к озеру, кто к ближайшим деревьям, на которые можно было бы залезть.

***

«Кажется, я обречен на брак с очень колючей женой», – так думал Эдгар на следующее утро после свадьбы. После брачной ночи он надеялся, что, даже если впереди их и не ждет «счастье на век» то, по крайней мере, они могли бы обрести радость в новых отношениях, найти надежную основу для чувства взаимопонимания и привязанности. Но как только она спустилась к завтраку, он увидел, что она вновь надела привычную маску. Она выглядела очень красивой, гордой, отчуждённой и немного насмешливой. Он знал, она не собиралась позволить прошедшей ночи смягчить их отношения. Отпор, который она дала ему после завтрака, не был для него чем-то неожиданным.

Во время прогулки он беседовал с миссис Кросс и наблюдал за женой. Он видел и своего отца, и Элен. Его отец, – Эдгар знал это, хотя тот и не сказал ему ни слова, – был сильно обеспокоен браком сына, и тем, каким образом этот брак был заключен. И все же он очень живо беседовал с Элен, и окружил ее вниманием и поддержкой, так же, как и снующую вокруг него малышню.

Элен не любила детей, – это был факт, который приводил Эдгара в ужас. Но за время прогулки он смог убедиться, что еще не все потеряно. Когда его отец передал младшего сына герцога Бриджуотера ей на руки, она выглядела испуганной, словно не знала, что с ним делать. Та игра, которую она затеяла, в итоге позабавила и малыша, и ее саму. Эдгар зачарованно наблюдал, как с ее лица исчезает маска равнодушия, открывая миру обычную красивую женщину, играющую с ребёнком. Маска вернулась, как только Бриджуотер забрал у Элен своего сына.

А потом они очутились у озера, где все разбрелись по разным направлениям: дети – чтобы найти подходящие площадки для игр, взрослые – чтобы присматривать за ребятней и не позволить им сломать себе что-нибудь столь же существенное, как шея. Кора прощупывала лёд толстой палкой, его отец – носком ботинка. Фрэнсис рычал на своего младшего сына, чтобы тот немедленно сошёл с ледяной корки.