Она не спала, и на самом деле не устала. Первый, особенно утомительный период беременности прошёл, как она понимала. Это было больше спасение, чем отдых. В доме царствовала атмосфера нетерпеливого ожидания. Кто-то мог бы подумать, что такой многолюдный прием не пройдет без нескольких ссор и споров, некоторой зависти или даже неприязни. На самом деле не произошло ни одной ссоры, кроме нескольких незначительных среди детей.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это надоедало.

Элен чувствовала себя одинокой, как и почти всю свою жизнь. Ей всегда казалось, что она стоит снаружи и заглядывает внутрь, а когда попыталась войти и стать частью "тёплых семейных взаимоотношений", то тут же совершила ужасную ошибку. Она постаралась приумножить любовь, что было лишним. Следовательно, она сама все разрушила? Все! Теперь она понимала, что если бы она оставалась терпеливой и верной Кристиану, что не было особенно трудным, поскольку он всегда хорошо относился к ней, Элен, возможно, носила бы траур по нему в течение года и все еще была бы достаточно молодой, чтобы встретить своё счастье в лице другого мужчины.

Но в таком случае она никогда не повстречала бы Эдгара, или, если бы встретила, то была бы уже замужем за кем-то другим. Может быть, так было бы лучше? Если бы она вышла замуж этой осенью и встретила его в гостиной Гринвалдов, признала бы она в нем, после одного долгого взгляда через всю комнату, того единственного человека, который сможет сделать ее жизнь полной? Единственную любовь всей своей жизни?

Элен лежала на своей постели, глядя вверх и сглотнула несколько раз.

Влюбилась бы она? Влюбилась бы она в него так безрассудно, так безвозвратно, в независимости от обстоятельств ее жизни? Были ли они созданы друг для друга? Элен это вопрос казался смешным. Она не верила в такой сентиментальный вздор. Созданы друг для друга!

А если это правда?

Как она желала, чтобы они вообще не встречались.

Если бы они не встретились, сейчас она была бы в Италии. Праздновала бы Рождество так, как привыкла. В пределах мили от нее не было бы теплой семейной идиллии. Конечно, она не была бы счастлива. Никогда не могла быть счастливой. Но Элен была бы на знакомой территории, в обществе близких людей. Управляла бы своей жизнью и судьбой. Сохранила бы свое сердце, надежно заключенным в лед.

«Приедет ли он домой сегодня?» - задавалась она вопросом. Или хотя бы к Рождеству? Ну конечно, он приедет. Он приедет хотя бы ради своего отца. Несомненно, приедет.

А что, если нет? Что, если он никогда не вернётся?

Ей казалось, что она никогда не была настолько погружена в жалость к самой себе. Элен ненавидела себя за малодушие. Нет, она ненавидела его. Да, это правда. Она ненавидела его.

Неожиданно дверь ее спальни открылась, и женщина повернула голову, чтобы посмотреть кто там. Он несколько мгновений постоял в открытом дверном проеме, посмотрел на нее, прежде чем шагнуть внутрь и закрыть за собой дверь.

Элен закрыла глаза.

* * *

Весь день Эдгар сходил с ума от беспокойства. Он сильно рисковал жизнями нескольких людей. Если бы дела пошли вкривь, то жизнь для сэра Джеральда и леди Стэплтон, также как и для Элен, стала бы неизмеримо хуже. Возможно, он разрушил бы свой брак. Его отца могли бы осудить за поведение, неподходящее для человека с претензиями на аристократизм.

Но лёд тронулся и все, что он мог теперь сделать, это попытаться направлять и контроллировать события.

Стэплтоны не передумали отправиться лишь утром. Поэтому, рано в Сочельник, они отправились в Аббатство Мобли, и должны были ехать с осторожностью по дорогам, которые были все еще покрыты снегом. Сэр Джеральд, как заметил Эдгар, был очень напряжен. Его жена была спокойна и внешне безмятежна.