— Было бы намного лучше для вас, если бы вы нашли себе другой приют, Аллентон, — сказал он, похрустывая косточками пальцев.

— Неужели? — Нед приподнял бровь. — Как это понимать?

— Вы оскорбили мое гостеприимство, Аллентон, — заявил Селби. — Вы опозорили мою подопечную, невесту Белтона…

— И как же я это сделал? — перебил его Нед. — Не говорите чепухи, воображение заводит вас слишком далеко.

— Я видел, как вы смотрите на нее… и видел, как она смотрит на вас, — сказал Белтон, подступая к нему. — И скажу вам: после того как я разделаюсь с вами, на вас нельзя будет посмотреть без сожаления. — Без всякого предупреждения он ударил Неда кулаком в живот.

От боли у Неда перехватило дыхание. Но Белтон был пьян и ослабел. Нед же, наоборот, физически окреп за годы, проведенные в Индии. Он не копался в цифрах, сидя за столом, а целыми днями верхом на лошади разъезжал по своим владениям и плантациям. Он охотился вместе с махараджами, фехтовал и соревновался в стрельбе с офицерами Ост-Индской компании, и слабый удар, полученный от Годфри Белтона, хотя и неожиданный, напоминал скорее укус блохи, а не укол осиного жала.

Нед размахнулся и кулаком ударил Годфри в челюсть. Тот свалился на стоявший рядом стул, а Нед повернулся к Селби.

— Я не считаю, что оскорбил ваше гостеприимство, Селби, зато уверен, что вы нарушили законы гостеприимства. Разве вы всегда натравливаете ваших прирученных разбойников на гостей, если те отказываются платить за постой?

Нед задумчиво потер косточки пальцев.

— Я могу лишь предположить, что вы требуете с меня две тысячи гиней за комнату и стол. Мне это представляется несколько излишним. А теперь извините: я не буду пить предложенный вами коньяк. Прощайте, сэр. — Он поклонился и подошел к двери. Затем повернул ключ, каждую минуту ожидая услышать ответ Селби. Но ничего не услышал.

Селби только посмотрел, как за Недом закрылась дверь, и перевел взгляд на скорчившегося Белтона.

— Тебе и правда приходится нелегко, Годфри, — сказал он. — Я всегда говорил тебе: не лезь со своими кулаками, особенно к Джорджиане. У нее в одном мизинце больше мозгов, чем у тебя во всем теле.

Он разлил коньяк по бокалам и протянул один распрямившемуся Годфри. Селби задумался.

— Я начинаю думать, тот ли ты человек, который мне нужен, — размышлял он.

Годфри удивленно посмотрел на него:

— Мы же заключили соглашение, Селби. Я справлюсь с Джорджианой. Можешь не беспокоиться.

— Я на это надеюсь, Годфри. Очень надеюсь. — Селби поставил бокал. — Желаю тебе доброй ночи… и большей удачи с ней завтра. На твоем месте я бы постарался держаться от нее подальше. Я не видел, что она сделала с тобой минуту назад, но, должно быть, что-то очень неприятное. — Селби с издевкой усмехнулся и вышел из библиотеки, бросив через плечо: — Погаси свечи перед уходом.

Годфри злобно выругался. Он допил вино и швырнул бокал в камин, где хрусталь разбился вдребезги. Его бок словно жгло огнем, но он не знал, как она это сделала. Он то прекрасно себя чувствовал, то его пронзала невыносимая боль, какую ему еще никогда не приходилось испытывать.

Но ее надо покорить. Джорджиана была такой маленькой, такой хрупкой. Смешно даже подумать, что он не справится с нею. Теперь он подготовился.

Кто предупрежден, тот вооружен.

Глава 7

Нед в ожидании сидел в своей комнате у камина, с бокалом вина в руке. В его жизни, вспоминал он, было несколько необычно проведенных рождественских праздников. Никто не мог бы рассказать, что ел кабанью голову и пропитанный бренди рождественский пудинг и пел рождественские песни в полуденную жару в Мадрасе в декабре месяце.