Ник улыбнулся и, потянувшись через стол, взял Фейс за руку. Интересно, он сделал это исключительно для Дарлы или был искренен, подумала она.

На следующий вечер под аккомпанемент рождественских гимнов, передаваемых по телевизору, стоявшему на краю сцены, Фейс с матерью и другими женщинами развешивала украшения для живых картин.

Одна из мам повторяла с детьми роли, так как многие никак не могли запомнить стихи. Правда, до кануна Рождества оставалось еще восемь дней. Джейки стоял среди детей, ожидая своей очереди. Ему не нужно ничего говорить, но он должен знать, когда подняться по ступенькам и появиться на сцене.

Фейс поставила лестницу сбоку сцены, собираясь повесить большую гирлянду. Сегодня они с Ником наконец останутся ночью наедине. Прошлой же ночью мальчики беспрестанно вставали то в ванную, то попить водички, то хихикали, а взрослые ворочались без сна каждый на своей стороне постели.

Фейс влезла наверх по старой лестнице. Она обдумывала слова Дарлы о том, что им с Ником необходимо бывать наедине. Наедине они оставались, но после объятий около кухонной мойки у нее сложилось впечатление, что Ник специально старается не приближаться к ней. А сегодня утром вообще уехал в Берлингтон и вернется лишь к вечеру.

Непрочная лестница зашаталась, но Фейс решила, что она ее выдержит — ей надо всего лишь зацепить за гвоздь конец гирлянды. Но… лестница накренилась, и Фейс очутилась по полу. Запястье пронзила резкая боль.

— Милая, ты не ушиблась? — кинулась к ней мать.

Вокруг Фейс собрались взрослые и дети. Она с трудом поднялась на ноги и сразу посмотрела на Джейки.

— Ничего страшного.

Оказалось, на лестнице с одной стороны отвалилась металлическая скоба.

— У нас есть другая лестница? — спросила она.

Констанция махнула рукой, чтобы все разошлись, и тихо сказала дочери:

— Неужели нельзя посидеть спокойно несколько минут и убедиться, что ты ничего не сломала?

— Мама, все в порядке. — Фейс нагнулась и подняла искривленную лестницу, разглядывая поломку. Когда она сделала движение левой рукой, ее снова пронзила боль.

— Где болит? — забеспокоилась Констанция, видя, как Фейс прижала руку к боку.

— Я просто ушиблась. Сейчас пройдет. Приду домой и положу на место ушиба лед. Заканчивай нанизывать попкорн, а я попытаюсь все же повесить эту гирлянду.

На принтере появилась опись товаров. Ник отправил в рот еще одно печенье из банки. Он нашел очень хорошее место для магазина в торговом центре Берлингтона. Агент по продаже недвижимости подготовила документы для аренды помещения. Но Ник колебался. Решил, что просмотрит их завтра с утра, на свежую голову.

Можно подумать, что удастся спокойно поспать.

После того вечера на кухне он держался подальше от Фейс, иначе ему было не справиться с накалом страсти. А с тех пор, как он увидел появление на свет ребенка Бада и Марджи, ему ужасно захотелось иметь такую же семью. Он с улыбкой представил себе, как вокруг бегают четыре малыша.

Зазвонил телефон.

— Ник, это Констанция. Ты сможешь приехать в культурный центр?

Он бросил взгляд на документы, разложенные на столе.

— Что-то случилось?

— Фейс упала с лестницы. Делает вид, что все в порядке, но не может двигать левой рукой. Я боюсь, не сломала ли она ее. Фейс порой бывает такая упрямая…

— Я сейчас же приеду. Не позволяйте ей самой вести машину.

— Постараюсь. И… спасибо, Ник.

— Давайте обойдемся без благодарностей, миссис Хьюитт. Я буду через пять минут.

Забыв выключить компьютер, Ник схватил куртку и кинулся к двери, злясь на жену. Почему она сама ему не позвонила?

Припарковавшись у центра, Ник торопливо вошел внутрь.