— Идите с Сильвией, — сказала Молли. — Я собираюсь спустить чемоданы вниз.

Женщина бросила на нее предупреждающий взгляд.

— Не забудь попрощаться перед отъездом.

— Конечно, не забуду, — заверила ее Молли.

Она почувствовала острую боль потери, когда Вирджиния вышла из комнаты. Ей будет не хватать пожилой женщины. Несмотря на ее острый язык, Вирджиния стала настоящим другом. И почти семьей для Молли.

Бросив последний взгляд на комнату, она схватила свои вещи, легко спуская их вниз.

Вирджиния предлагала помощь домашнего персонала, чтобы перевезти вещи Молли обратно в общежитие для объединения целителей, но она отказалась.

Ей нужно было уйти, как и пришла.

Сумка в руках…ее сердце наполнено надеждой на будущее.

Называйте это окончанием.

Мысль едва вспыхнула в сознании, когда дверь распахнулась, с такой силой, что заставила бесценные картины на стене, дрожать.

Молли вздрогнула, но не из-за внезапного холода раннего вечернего воздуха. Нет, это было из-за высокого, темноволосого мужчины, с карамельной кожей и глазами цвета меда.

Гаррик.

У Молли было такое чувство, будто ее ударили в живот.

Боже. Даже после пяти лет, от его вида у нее перехватывало дыхание.

Он был так чертовски великолепен.

Точеное совершенство, черт побери. Эбонитовый блеск волос, которые были аккуратно подстрижены. Тело, которое было облачено в один из возмутительно дорогих костюмов, на этот раз жемчужно серый с темно-бордовым галстуком.

Он будто сошел с обложки GQ. Пока не посмотришь в эти медовые глаза.

Тогда, там было легко увидеть острый, как бритва, ум и смертельную опасность его кота, которая таилась под цивилизованным фасадом.

И сегодня, его кот был виден больше чем обычно.

— Что, черт возьми, ты задумала? — прорычал он, его мощное присутствие, накрыло ее.

Молли всегда поражалась, что этот самец был таким отдаленно элегантным и нес запах дикости.

Сегодня от него пахло надвигающейся грозой.

— Гаррик, — выдохнула она, чемоданы выпали из ее внезапно онемевших пальцев. — Ты должен быть в Париже.

Он шел вперед.

— Твое письмо принесло мое задницу домой. — Он остановился в нескольких дюймах от нее, его гнев пробивался сквозь официоз. — Ты не уедешь отсюда, Молли. Так что можешь нести эти сумки прямо наверх. А еще лучше, — он нагнулся и поднял одну из ее сумок. — Я сделаю это за тебя.

Найдя свой характер и, не обращая внимания на трепет волнения, который зародился под ложечкой, Молли выхватила ее обратно.

Не в этот раз.

Она не собиралась позволить осознать самцу ее желание, чтобы понять, что он не видел в ней ничего, кроме еще одного целителя.

Она подняла подбородок и симулировала бесстрастное, деловое самообладание.

— Если Вы читали мое письмо, то знаете, что я больше не сиделка Вашей матери. Если хотите приказывать кому-то, то найдите Сильвию.

— Я не знаю Сильвию, — отрезал он. — И у меня нет намерения, узнавать ее. — Он схватил ее за плечи и голос его смягчился до низкого треска, когда его взгляд скользнул по ее лицу. — Твое место здесь, Молли.

Она позволила ему прикоснуться к ней, а глубокая печаль поселилась в центре ее души.

— Нет Гаррик. Это не мое место. И в этом весь смысл.

Резко лицо Гаррика побледнело, до пепельного цвета.

— У тебя есть кто-то?

Она поджала губы. Если бы он только знал. Если бы только понял и заботился и хотел…

— Я рассказала в письме, что у меня есть новая работа.

— Только она тебе не нужна, потому что у тебя уже есть работа здесь, — ответил он с запалом.