— А я бы хотела, как Уля Громова, быть, — тихо сказала Катя. — Мне бы и славы никакой не надо. Но вот если бы пришлось что-нибудь для родины сделать, то сделала бы. И ничего не пожалела бы! И жизни не пожалела бы…

Эти речи задели Толю:

— Подумаешь, ты бы не пожалела! А я — пожалел бы? Какой же я был бы пионер, если бы жизнь пожалел для родины? Я бы тоже, как Александр Матросов… Только ведь им повезло… — Толя подбросил сучьев в костер. — Они на войне были. А без войны где будешь героем? Кто твою смелость заметит?

— Не знаю… — Сережа, чуть нахмурясь, уставился в огонь. — Героем вроде как, по-моему, можно во всяком деле быть…

Наступило молчание. Потрескивали сучья в костре, шипели сырые ветки…

— А вот, ребята, знаете, ведь скоро на Луну полетят! Слышали? — снова заговорила Светлана. — Папа вслух газету читал. И потом по радио было…

— Да знаем, знаем, — прервал ее Толя, — тоже радио слушаем и газеты читаем. И вообще, разве сразу на Луну полетят? Не сразу. Сначала спутника Земли сделают и запустят. А потом еще несколько спутников к нему пришвартуют — получится платформа. А уж с этой платформы — на Луну.

Все подняли глаза к небу, где чистым светом сияла белая луна.

— Не долетят, — уверенно сказал Антон, — промахнутся. Она же… эта… маленькая, а небо вон какое большое. Луна-то на небе вроде как в море поплавок. Если только… эта… как его… у них руль будет… тогда подрулят.

— Как он все знает! — усмехнулся Толя. — А что ж, по-твоему, ученые этого не взвесили? Все взвесили, все обдумали, не беспокойся.

с улыбкой прочел Толя.

Все засмеялись:

— Ох, Тольян! — Антон вздохнул. — Это ты сам сочинил?

— Ну, вот еще, — усмехнулся Толя, — непременно сам! Родари сочинил.

— Ты бы полетела? — спросила Катя у Светланы.

— Не знаю… — сказала Светлана, хотя у самой уже вспыхнули глаза. — Наверно, полетела бы!.. Интересно же… Я Уэллса читала… Толя, а ты полетел бы?

— Я-то полечу. Пока вырасту — уже спутники будут вокруг Земли летать. И ракета будет готова. Почему же мне не полететь?

— А я бы не полетел, — покачивая головой, негромко сказал Сережа. — Страшно это… Я когда долго гляжу на небо, на звезды и думаю: а ведь это все разные планеты, разные миры… и Земля наша среди них такая маленькая, — то мне так страшно делается… Лучше не глядеть…

— Смешно! — Толя слегка пожал плечами. — А по-моему, ничего страшного нет. А шуму будет с этим делом — на весь мир шуму! Наверно, тех, кто полетит, во всех газетах портреты на первой странице напечатают — и во всех странах. Вот слава-то! Пожалуй, я бы лучше и Смысловым не хотел бы… А вот на Луну! Ух ты! Обязательно полечу! Я не я буду! Ну, а кто трусоват немного, — добавил он, взглянув на Сережу, — тому, конечно, лучше дома сидеть. Надежнее.

Тьма все гуще становилась в тайге. Шорохи пошли по лесу — где-то шелестела листва, где-то потрескивали сучья… В наступившем молчании отчетливо прозвучал глухой голос ночной птицы.

— А вот, как говорят… эта… раньше людей в тайге убивали, — прошептал Антон.

— Ну! — Сережа махнул рукой.