Его отношение к сложившейся ситуации было именно таким, как представляла себе Флоренс, и он не потрудился это скрыть. Итак, в случае отказа Константин давал ей три недели, а потом предлагал подыскать себе другое место работы. «Можешь убираться на все четыре стороны, хоть к черту на рога!» – явственно слышалось в его ледяном тоне.

Флоренс оцепенела, пораженная до глубины души таким напором и цинизмом в выборе средств. Не успела она опомниться и подтвердить свой отказ, как он тем же вечером объявил матери об их помолвке. Счастливое лицо Александрины убедило Флоренс, что Константин оказался прав: им действительно следует пожениться.

Правда, ни Флоренс, ни Константин не подумали о том, как отнесутся к их помолвке остальные члены семей. Джиллиан с радостью восприняла весть том, что у нее появится отец.

Донадье, сын Константина, тоже был рад иметь мачехой Флоренс, а при мысли, что Джиллиан станет его сводной сестрой, вообще пришел в восторг – с первой же встречи дети понравились друг другу.

Совсем другого мнения придерживался отец Флоренс. Он сразу же невзлюбил Константина и не скрывал своей неприязни. Он был категорически против их женитьбы.

Все решило категоричное заявление Александрины. Она сказала, что настаивает на немедленной свадьбе, подчеркнув, что не исполнить последнюю волю умирающей – страшный грех.

Константин тут же с мрачным видом сообщил, что назначает свадьбу на Пасху, то есть всего через три недели!

Нет, нельзя идти на сделку со своей совестью, какие бы благие намерения ни преследовались. Ни к чему хорошему это не приведет.

Очень скоро Флоренс в этом убедилась…

Три недели спустя они действительно поженились. На церемонии, проведенной в особняке Стормволлов, присутствовали их дети и Александрина. Отец Флоренс демонстративно не пожелал участвовать в этом малопристойном, как он выразился, действе.

Дом, в котором прошло детство молодой женщины и где она продолжала жить с отцом и дочерью, их семья арендовала, но за пять лет до знакомства с Александриной Флоренс решилась на смелый шаг. Домовладелец предложил ей выкупить закладные, что она и сделала, иначе дом пошел бы с молотка. Переехать к Стормволлам отец наотрез отказался, поэтому и после свадьбы Флоренс продолжала платить по закладным, чтобы старику было где жить.

Константин предложил ей нанять экономку, и Флоренс согласилась, чтобы отец не чувствовал себя одиноко в опустевшем доме. Но, несмотря на это, а может быть, именно из-за этого старик не упускал случая отпустить в адрес ее «муженька» какую-нибудь колкость, едва Флоренс перешагивала порог дома с очередным визитом.

По правде говоря, едва ли Константин мог считаться ее мужем. Их брачное свидетельство было, конечно, оформлено по всем правилам, но спали они в разных спальнях.

В присутствии Александрины Константин был с Флоренс очень нежен и предупредителен, не давая ни малейшего основания предположить, что ему совершенно наплевать на эту, в общем-то, чужую ему женщину. Он обожал мать и для нее был готов на все. Флоренс со страхом думала, что если Александрина пожелает еще одного внука, то Константин пойдет и на это. Но тут уж она ему не уступит!..

После их свадьбы Александрина прожила еще около пяти месяцев. Умерла она, как и жила, с присущим ей спокойным достоинством. Ее смерть, хоть и ожидаемая, стала тяжелым ударом для всех, кто знал эту поистине необыкновенную женщину, но больше всех страдал Константин. Он, как врач, прекрасно сознавал, что трагический конец приближается с каждой минутой, но, казалось, не хотел смириться с неизбежным.

Он старался держать себя в руках, лично занимался организацией похорон, пряча свои чувства под маской холодного спокойствия. Но когда все закончилось, сразу поднялся наверх, в спальню Александрины.

Там его и нашла Флоренс. Он стоял на коленях посередине комнаты, заливаясь слезами.