|
Раньше в них играл смех, озорной, заразительный, теперь же они были непроницаемы, как отполированная водным потоком кремневая галька. Да, распутство, участие в громких скандальных историях, многочисленные дуэли оставили на нем очевидный след. Пока Клер колебалась, не решаясь заговорить первой, он спросил: — Не приходитесь ли вы родственницей преподобному Томасу Моргану? — Я его дочь. Я работаю учительницей в школе Пенрита. Граф скользнул по ней скучающим взглядом. — Да, в самом деле. Помню, иногда он приводил с собой маленькую чумазую девчонку. — Вы всегда были по меньшей мере вдвое чумазее меня! — мгновенно отпарировала уязвленная Клер. — Очень может быть, — согласился он, и в его взгляде мелькнула легкая усмешка. — Я был скверным мальчишкой, позором семьи. Во время уроков преподобный Морган часто приводил мне в пример свою дочь как образец ангельского благонравия, так что я заглазно вас возненавидел. Сама не понимая почему, Клер почувствовала обиду, хотя эти слова, казалось бы, не должны были её особо задеть. — А мне он говорил, что вы — самый умный мальчик из всех, которых он когда-либо учил, и что, несмотря на вашу необузданность, у вас доброе сердце, — со всей возможной кротостью сказала она, надеясь, что её ответ не вызовет у него раздражения. — Как видно, ваш отец совсем не разбирался в людях, — холодно произнес граф. Его напускной веселости как не бывало. — Коль скоро вы дочь проповедника, вам, как я понимаю, требуются деньги для какого-то богоугодного дела, без сомнения, весьма скучного. Впредь обращайтесь со своими просьбами к моему управляющему вместо того, чтобы беспокоить меня. Прощайте, мисс Морган. Давая понять, что аудиенция окончена, он хотел было повернуться к девушке спиной, но тут Клер выпалила: — То дело, из-за которого я здесь, не может быть решено вашим управляющим. Его подвижные губы слегка искривились. — Но вы же чего-то хотите, не так ли? Все чего-то хотят. — Он не торопясь подошел к уставленному многочисленными графинами комоду и вновь наполнил бокал, который держал в руке. — В любом случае, что бы это ни было, от меня вы ничего не получите. Будьте любезны уйти, пока наша беседа не вышла за границы вежливости. Клер стало не по себе: было ясно, что граф уже выпил изрядное количество спиртного и скоро совсем опьянеет. Ну да ничего; ей не впервой справляться с пьяными. — Лорд Эбердэр, жители Пенрита страдают, и только вы один можете им помочь. Это будет стоить вам сущие пустяки и не отнимет много времени… — Пустяки, не пустяки — какая разница? — резко бросил он. — Я не желаю иметь никаких дел с вашей деревней или её обитателями! Вам это ясно? А теперь убирайтесь отсюда к черту! В Клер взыграло упрямство. — Я не прошу у вас помощи, милорд, я её требую, — повысив голос, сказала она. — Объяснить вам существо дела сейчас или ondnfd`r|, пока вы протрезвеете? Граф с изумлением воззрился на нее. — Если кто здесь и захмелел, то это явно не я, а вы, мисс. И не воображайте, что ваш пол помешает мне применить к вам силу: это глубокое заблуждение. |
