Изменить размер шрифта - +
 – И прямиком – на кухню.

– Э-э-э! – Яна придержала его за рукав. – Что значит – навсегда?

– Испугалась?

– Растерялась, – опять уклонилась Яна. – У нас всего два чайных бокала осталось.

– А мне они ни к чему. Рюмки-то не все перебила? – Семеныч стал разгружать на стол сумку.

Янка одобрительно следила за движениями его рук и прямо на глазах теплела.

– Все, что ль? – вежливо спросила она. – Негусто, Семеныч. Ежели навсегда.

Нильс, распахнув ногою дверь, внес самовар. Хорошо и уютно запахло дымком.

– Ты погоди, старина, с чаем, – распорядился Семеныч, выставляя бутылки.

За столом Янка трепетно ухаживала за ним, подкладывая лучшие куски с таким видом, будто все эти закуски она сама наготовила. Специально к его приезду. Три дня от плиты не отползала. Семеныч посмеивался.

– Серый, – сказал он, когда притормозили с водкой и Янка придвинула к нему один из уцелевших бокалов с чаем. – Ты ведь сейчас в отстое? Надо кое-куда сходить.

– Сходи, – сказал я. – Не заблудишься. За сараем. Будочка. Между рябинкой и кленом.

Семеныч хмыкнул. Янка с возмущением его поддержала:

– Ты что, Серый! Он в такую даль для этого, что ли, ехал? Да, Семеныч?

– Не под березку сходить, – объяснил Семеныч, – а на яхте. Кое-куда.

– А точнее? – Мне чашки не хватило, и я налил себе, что же делать, еще рюмку водки.

Семеныч завистливо глянул и прямо спросил Янку:

– Ты мне нарочно чашку подсунула? Да еще с трещиной.

– Позаботилась, – вежливо, но как-то двусмысленно объяснил король в изгнании. – Пока она еще цела.

– Так куда плыть-то? – не выдержал я.

– На острова Общества.

– Какого еще общества? Книголюбов, что ли?

– Нет, совсем даже наоборот. Это где Таити. В Тихом океане.

– И не выдумывай! – вспыхнула Яна. – Куда ты его тащишь? Он только-только остепенился. Смотри – хозяйство какое. – Она с гордостью повела рукой, указывая на старые стены. – Посуду новую купим, небьющуюся. Козу скоро заведем. Нам Нильс Хольгерссонович обещал.

– Яков Ильич, – мягко поправил Нильс. И застенчиво подтянул к себе рюмку, до чая он тоже не велик был охотник.

– Так я вас всех зову, – сказал Семеныч. – Без козы только.

– И меня зовешь? – ревниво уточнила Янка. – Это совсем другое дело.

– А посуда? Хозяйство? – попытался я ухватить ее за подол. Мне совершенно не улыбались какие-то там общественные острова в каком-то там Тихом океане. – А коза? Небьющаяся?

– На хрена она нам! – И в Янкиных глазах я прочитал откровенное продолжение фразы: «У нас козел есть!»

Но вот когда мы влипли в эту поганую историю, я действительно обозвал себя старым козлом за то, что в тот вечер не встал, не взял Семеныча под руку, не вывел его во двор и не усадил пинком в машину…

Семеныч, однако, неплохо знал свое дело. Вспомнил молодые годы, нестареющие методы вербовки агентуры – подливал, льстил и рисовал заманчивые картины. Обещания давал. Соблазнял жемчугами в море. Алмазами в пещерах.

И добился-таки своего. Янка вскочила, опрокинув стул, и пошла собирать вещи.

– Не спеши, – окликнул ее Семеныч. – Время еще есть. До осени.

– А чего откладывать? – возмутилась Яна, тут же забыв про хозяйство, козу и небьющуюся посуду.

Быстрый переход