– Зуб! И у девок раковины в ушах – такие на Комсомольском проспекте в переходе продаются.

– Неосторожные они, не бдительные. Не профессионалы. Хотя не все, есть бойцы.

– Я бы сказал, здесь именно профессионалы собрались, разного профиля. Актеры и боевики. Но главные силы не здесь. На подходе. Еще вопросы?

– Хорошо. Все так, Семеныч. Этнографический экзотический бордель для страдающих от пресыщения. Жизненными благами в похотливую эпоху демократии. Но мы тут при чем? Нильс-то им зачем нужен? Серега тут с какого… бока?

– Легок на помине, – проворчала Яна. – Чтоб его Тупапау укусил. Пониже пупка.

Увязая босыми ногами в песке, к нам направлялся Понизовский. Очень даже белый человек: в шортах, в тропическом шлеме. И такой же непреклонный. Со взбитой высоко на лоб правой бровью.

– Яна Казимировна, – весело намекнул он, – а что у нас на обед?

– Золотая макрель в сыром виде под соусом из диких лимонов. Устраивает?

Понизовский сел рядом, вгляделся, щурясь, в океанскую даль, всю в солнечных брызгах.

– Куда же делась яхта, я все думаю.

– Течением унесло, – пожал плечами Семеныч. – Или кто-нибудь из министров двора его величества спер. И прячет в какой-нибудь лагуне.

– Была бы рация, – бесцельно посетовал Понизовский. – Запустили бы SOS.

– Была бы рация, – непримиримо рассудила Янка, – мы бы вообще сюда не попали. Людоеды! Тьфу! Всем спасибо!

Понизовский, сыграв бровью, усмехнулся по-своему.

– Вы, Яна Казимировна, не торопитесь других осуждать.

– Серый! – Янка повернулась ко мне. – Он на что намекает? Скажи: я разве людоедка?

– Ну… – И Янку не хотелось обидеть, и врать не люблю. – Не то чтобы очень… Но при случае…

– Вот! – Понизовский вскочил. – Сегодня как раз такой случай. Готовьтесь, Яна Казимировна.

– Я тебя жрать не буду! Отравлюсь еще!

– Я тут ни при чем. Сегодня вора поймали. А у них обычай – кто на воровстве попался, того все племя съедает.

– Живьем? – ахнула Янка.

Понизовский усмехнулся, на этот раз снисходительно.

– Почему живьем? Прекрасно приготовленного. В гарнире, с приправами. С ритуальными танцами.

– Ну да… Как же без танцев… кого-то жрать…

– Вообще, у них с давних времен поимка вора – тоже повод для праздника. Мяса им всегда не хватало, так что только изредка баловались дикой свининкой. Ну, а уж если вор попадется!..

– Уртам-байрам, – брякнула Яна.

Насчет байрама не знаю, а вот то, что «Баунти» не просто шоколадка, но еще и корабль, Янка наверняка только здесь узнала, к своему изумлению.

– Не знаю, как там на байраме, – отмахнулся Серега, – а на Таити зажаривание, вернее, запекание свиньи – целый ритуал. И я думаю, наш бедный жулик его не избежит.

– А посмотреть можно? – с присущей ей скромностью поинтересовалась Яна.

– Ни в коем случае! – ужаснулся Серега. – Только для посвященных. Но, если интересно, я в двух словах расскажу. Про свинью, потому что технология здесь едина. – И он красочно и аппетитно, со всеми кулинарными изысками описал процесс запекания свиной туши. Или вора. Технология-то едина. И не лишена интереса.

Роют большую яму, обкладывают ее изнутри камнями и разжигают в ней большой костер. (Непосвященные при этом в некотором отдалении танцуют и поют.