Омар Хайям. Рубаи
Перевод Германа Плисецкого
Много лет размышлял я над жизнью земной. Непонятного нет для меня под луной. Мне известно, что мне ничего не известно! Вот последняя правда, открытая мной.
Я - школяр в этом лучшем из лучших миров. Труд мой тяжек: учитель уж больно суров! До седин я у жизни хожу в подмастерьях, Все еще не зачислен в разряд мастеров...
И пылинка - живою частицей была, Черным локоном, длинной ресницей была. Пыль с лица вытирай осторожно и нежно: Пыль, возможно, Зухрой яснолицей была!
Тот усердствует слишком, кричит: "Это - я!" В кошельке золотишком бренчит: "Это - я!" Но едва лишь успеет наладить делишки - Смерть в окно к хвастунишке стучит: "Это - я!"
Этот старый кувшин безутешней вдовца. С полки, в лавке гончарной, кричит без конца: "Где, - кричит он, - гончар, продавец, покупатель? Нет на свете купца, гончара, продавца!"
Я однажды кувшин говорящий купил. "Был я шахом! - кувшин безутешно вопил. - Стал я прахом. Гончар меня вызвал из праха Сделал бывшего шаха утехой кутил".
Этот старый кувшин на столе бедняка Был всесильным везиром в былые века. Эта чаша, которую держит рука, - Грудь умершей красавицы или щека...
Когда плачут весной облака - не грусти. Прикажи себе чашу вина принести. Травка эта, которая радует взоры, Завтра будет из нашего праха расти.
Был ли в самом начале у мира исток? Вот загадка, которую задал нам Бог. Мудрецы толковали о ней, как хотели, - Ни один разгадать ее толком не смог.
Видишь этого мальчика, старый мудрец? Он песком забавляется - строит дворец. Дай совет ему: "Будь осторожен, юнец, С прахом мудрых голов и влюбленных сердец!"
Управляется мир Четырьмя и Семью. Раб магических чисел - смиряюсь и пью. Все равно семь планет и четыре стихии В грош не ставят свободную волю мою!
В колыбели - младенец, покойник - в гробу: Вот и все, что известно про нашу судьбу. Выпей чашу до дна - и не спрашивай много: Господин не откроет секрета рабу.
Я познание сделал своим ремеслом, Я знаком с высшей правдой и с низменным злом. Все тугие узлы я распутал на свете, Кроме смерти, завязанной мертвым узлом.
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь, Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь, Ни былой, ни грядущей минуте не верь, Верь минуте текущей - будь счастлив теперь!
Месяца месяцами сменялись до нас, Мудрецы мудрецами сменялись до нас. Эти мертвые камни у нас под ногами Прежде были зрачками пленительных глаз.
Как жар-птица, как в сказочном замке княжна. В сердце истина скрытно храниться должна. И жемчужине, чтобы налиться сияньем, Точно так же глубокая тайна нужна.
Вместо сказок про райскую благодать Прикажи нам вина поскорее подать. Звук пустой - эти гурии, розы, фонтаны. |
