Вот тогда-то, смахнув с рукава жирный кусок грязи, Броди запустил его в брата.

Скользкий ком пролетел по воздуху и со звучным шлепком попал прямо в цель.

— Да, — паясничая, закончил Джексон. А потом вытер, что сумел, тыльной стороной ладони.

Миранда закусила губу, изо всех сил стараясь удержаться от смеха.

Броди едва заметно улыбнулся.

— Знай я, что ты придешь, так спек бы пирог, — во всю глотку заявил, протопав на кухню, Хрустик. Он свалил на стойку бара, прямо перед Броди, пару сложенных джинсов, чистую рубашку и банное полотенце. — Чем могу еще услужить, босс? Не налить ли ванну? Не напустить ли туда розовой пены? Не потереть ли спинку? Не окунуть ли прямо с головкой?

Джексон загоготал, а Хрустик, продолжая бурчать, ретировался.

Броди повернулся к брату спиной, открыл кран и подставил под струю заляпанные руки.

— А с чего это ты сюда заявился, Джексон? Разве у тебя на ранчо работы мало?

— Полно. Как и у тебя, братан. Именно поэтому я и здесь.

— Что? — Броди выключил воду и стал вытираться. — Не улавливаю смысла.

— Я приехал напомнить тебе, что твой управляющий последние несколько недель работает за двоих.

— И еще несколько недель будет так работать — пока все не утрясется с детьми.

— Как это? — спросила Миранда.

Оба брата одновременно посмотрели на нее.

У Миранды зашлось сердце. Вот так она и в первый раз влезла в эту неразбериху, предложив свои услуги, когда нужно было помалкивать в сторонке. Комкая концы рубашки, она встретила настороженный взгляд Броди.

Теперь она во всем этом уже по самую шею. Так стоит ли волноваться, если увязнет с головой? Кроме того, рассказ Броди о Ручье Поцелуев все еще звучал у нее в ушах, и семена надежды дали прочные ростки в ее душе. А значит, она просто обязана попытаться.

— Почему бы тебе не вернуться к работе на ранчо, Броди? Ведь я теперь здесь.

Его широченные, застывшие в напряжении плечи разделяли их подобно стене. Броди чуть повернул голову и посмотрел на нее из-под тяжелых полуопущенных век.

— В самом деле? Ты собираешься остаться здесь? — Проблеск прошлой, все еще не прощенной боли отозвался в хриплом звуке его голоса, в суровом тоне и твердом, жестком взгляде.

Она ответила ему полным решимости взглядом.

— Наверное, я заслужила такое недоверие, Броди. Но обещаю тебе, что сейчас у тебя нет для него оснований. Я никуда не уеду… по крайней мере до тех пор, пока тебя официально не назовут отцом этих детей.

Он промолчал.

Она заслужила и это его молчание, подумала Миранда. Оно по крайней мере было ей в нем знакомо. Зерно брошено в почву, но понадобится время и масса терпения, чтобы оно взошло и выросло во что-то ценное. Разве их будущее того не стоит?

— Мне кажется, что у нас все как в твоем рассказе о Ручье Поцелуев. — Она проглотила комок страха в горле и протянула ему руку. — Я прошу, чтобы ты сделал шаг мне навстречу. Доверь мне этих детей. Я тебя не подведу.

На сей раз, закончили за нее его глаза.

Невысказанное обвинение стрелой пронзило ее. Но она не сдавалась, и ее едва заметно дрожавшая рука была все еще протянута к нему.

Он уронил взгляд на ее ладонь. Опустил только что вымытые руки на испачканные джинсы. Вздохнул, как будто ему на плечи взвалили весь Техас.

Миранда закусила губу, гадая, что ей делать, если он откажется принять ее руку. Просто уйти? Это значило бы укрепить его недоверие к ней. Она моргнула, стараясь избавиться от непрошеной влаги в глазах.