— В любом случае не на этом счете, — сказал Люк после некоторого раздумья.

Коннор достаточно знал людей, чтобы понять, что его пленник не лжет.

— Если я достану нужные бланки, вы подпишете их? — спросил он.

— Разумеется, нет.

— Мне бы не хотелось угрожать вам, мистер Мэдиссон. Я хочу уладить дело самым пристойным образом. Вы богатый человек, и несколько тысяч ничего не изменят в вашем положении. Я имею в виду финансовое. А вот в вашем сегодняшнем положении они могут стать решающими. Вы опасаетесь дальнейшего вымогательства с моей стороны? Зря! Вы же деловой человек, мистер Мэдиссон, и прекрасно понимаете, что требовать с вас деньги потом — значит совать голову в петлю. Нет, сейчас, единовременно и — счастливого пути! Что скажете?

— Ни шиллинга.

Коннор долго смотрел на него.

— Хорошо, — произнес он, — как хотите. У вас будет время подумать. На пустой желудок хорошо думается.

Когда он повернулся, чтобы уйти, Люк почувствовал искушение броситься на него, но сильная слабость помешала осуществить это благое намерение. Дверь с грохотом закрылась.

Коннор спустился в лодку, но направил ее не на верфь, а на противоположный берег, где он взял такси и поехал на Халф-Мун-стрит.

Данти только что собрался уходить. Гостя он встретил довольно хмуро.

— О чем вы думали, посылая мне адрес? — спросил он. — Я пошел туда сегодня после обеда и чуть не столкнулся с Ганнером.

— Какого черта вы туда ходили?

— Поговорить с Мэдиссоном. Я бы убедил его уехать. Но его там нет. Какая-то женщина сказала, что Ганнер запер квартиру и уехал. Где же тогда Мэдиссон?

Коннор вынул сигару, срезал конец и закурил.

— Он у меня! Кажется, я должен был получить четвертую часть? Так, Данти? Так вот, теперь я возьму не менее трех четвертей! Вы упустили свой шанс… Сколько он стоит?

— Думаю, тысяч пятьсот-шестьсот. Где он сейчас?

Коннор, казалось, не слышал вопроса.

— Пятьсот-шестьсот? Хм… Он даст сто тысяч?

— Пожалуй… если сможет их получить.

— Он заявляет, что у него ничего нет.

— Ложь! Наглая ложь! — возмутился Данти. — Просто они не на общем счете, а на его личном.

Коннор задумался.

— Значит, нам нужно десять бланков. Вы можете их достать?

— Смотря для чего…

— Вы так давно не занимались настоящим делом, что утратили квалификацию, Морелль. Для чего бывают нужны бланки? Чтобы их кто-то подписал, не так ли?

Данти подошел к телефону и вызвал Маргариту. Слуга ответил, что ее нет дома.

— Когда она вернется? У телефона мистер Морелль.

— Только после ленча, сэр.

Данти повесил трубку.

— Подождите здесь, — сказал он. — Я привезу бланки.

Он хорошо знал, где Маргарита хранила деловые бумаги. Слуга очень удивился, открыв ему дверь, но проводил в гостиную без лишних вопросов.

— Вам придется подождать. Я уже говорил вам, что миссис Мэдиссон вернется только после ленча.

Данти улыбнулся.

— Уверен, что она вернется гораздо раньше. Ждать придется очень недолго, поверьте.

Едва слуга вышел, как Данти уже открывал ящики письменного стола Маргариты. Он быстро нашел то, что искал: одна чековая книжка была наполовину пуста, другая была совершенно новой. Он вырвал из новой дюжину бланков с конца, закрыл ящик и вышел в вестибюль.

— К сожалению, у меня возникло спешное дело. Я лучше вернусь через час, когда миссис Мэдиссон будет дома.