Собков уже понял: коттедж Никуды для «базы» малопригоден. Из за его хозяев. Забота о квартиранте переходит границы обычной доброты. Кажется Филимон и его тощая супруга отслеживают каждый его шаг. Даже прослушивают звуки, издаваемые на унитазе. Надоело! Но пока придется мириться. Не ночевать же на улице или в ментовском обез"яннике?

– Хотелось бы – заботливая, хозяйственная, любящая, – перечислил, скромно потупившись, «вдовец». – Конечно, симпатичная…

– Все это правильно, – наседала сваха. – Но ты каких предпочитаешь: полных, худеньких? – окончателльно перешла она на «ты». – Мужские вкусы – непознанная область науки. Одному нравится излишняя полнота, второму – изящная худоба, – будто невзначай, сваха провела ладонью по своей плоской фигуре. – Третии страдают из зи малости темперамента женщины, четвертые мечтают о спокойной, уравновешенной супруге. Поэтому я и спрашиваю.

– Нечто среднее, – признался вдовец, неопределенно пошевелив растопыренными пальцами.

– Понятно! – рявкнул Некуда, вытаращив глуповатые глазища. – Ночью – темперамент, днем – покой… Так? Лежать на толстой бабе можно без матраса, с худой приходится обращаться бережно – как бы на кость не напороться…

– Филя, что ты говоришь? – тихо спросила супруга, но за показным спокойствием пряталась угроза. – На что намекаешь?

На этот раз, вместо одного щипка – целая серия. Александр представил себе покрытое кровоподтеками бедро своего «друга». Вот это распустил Филя бабу, вот это запутался в женском подоле! Забыл, что жен и любовниц следует держать в намордниках, снимая их только в постели.

Один единственный раз Собков отступил от этого правила. Знал, в деревне его подстерегает ментовская засада, и все же поддался на уговоры Светланы. В результате девушка и сама погибла, и любовника едва не утащила за собой. Обработка трудно подающегося вдовца происходила по утрам и вечерам, перед обедом и после него. На десерт. Ежедневно. Чаще всего «жениха» сооблазняли богатством и коммерческим умением невест, их способностью из ничего выращивать солидные доходы.

Уставший Собков вежливо соглашался. Скромно отводил взгляды. Стыдливо морщился. Он был готов жениться на ком угодно, лишь бы покинуть этот ад.

На третий день, после ужина, Неонила уселась в кресло, положила на колени телефонный аппарат.

– Мне все ясно. Пора заняться конкретным делом… Шли бы вы на балкон, что ли? – прозрачно намекнула она на секретность предстоящих переговоров.

– Покурите, почешите язычки…

Филимон отконвоировал постояльца на широченный балкон, оглядевшись достал из шкафчика бутылку горилки. Налил в плассмасовые стаканчики.

– Сейчас Нила будет подыскивать тебе бабца, – проинформировал он. – Жинка у меня – типа репея, пристанет – не отлипнет. Так что готовься, дружище, лезть под подол, который она тебе выберет! – громыхнул он так, что два голубя панически взлетели над проводами.

Вообще то, Александр соскучился по женской ласке. Со времени встреча в парижском отеле с Жанной Анной, кажется, прошли годы. Но неплохо совместить приятное с полезным: женский подол с надежной крышей. Поэтому, обжигая желудок крепким напитком, он прислушивался к голосу свахи.

– … симпатичный, богатющий… вдовец… Живет в Сибири, но собирается перехать в Москву… Да, да, обязательно… Оденься получше… Приедем. Жди.

Нила закончила многозначительную беседу и вышла на балкон.

– Все в порядке, Сереженька, завтра мы с тобой приглашены на обед.

– А я как же? – обиженно покривился Некуда.