— Попробуйте полный вперед, лейтенант Бородов, — тихо произнес Брим. Бородов пожал плечами.

— Полный вперед так полный вперед, Вилф Анзор, — кивнул он, склоняясь над остатками пульта.

Фурье отчаянно понукала оставшиеся орудийные расчеты, и их усилия не пропали даром скорость огня заметно возросла. Неприятельские корабли расцвели вспышками разрывов. На третьем эсминце, похоже, начался пожар, что не мешало ему, однако, продолжать убийственно точный огонь. Разрывы продолжали сотрясать корпус «Свирепого».

Кто-то снова стонал в микрофон, но Брим не сразу понял, кто именно, — все его внимание было приковано к вражеским кораблям. Только когда аварийная группа вытащила тело Фурье из-за ее пульта, он заметил, что огнем больше никто не управляет. Ее скафандр был сильно обожжен у шеи, руки зажимали большую пробоину на плече. Санитар торопливо шлепнул на пробоину лоскут гермопластыря, пока еще двое удерживали ее за руки. Стоны перешли в хриплое бульканье, потом стихли. Стиснув зубы, Брим повернулся к своим приборам. Тело Фурье унесли в штурманскую.

— Левый генератор продержится не больше трех циклов, Вилф Анзор, — доложил Бородов с нижней палубы. Брим покосился на Урсиса.

Медведь утвердительно кивнул.

— Черт с ним, — решительно сказал Брим. — Поддерживайте его на ходу сколько получится. Бородов расплылся в широкой улыбке.

— Задай им перцу, Вилф Анзор! — крикнул он сквозь рык машин.

Краем глаза Брим увидел, что Урсис тоже улыбается, подняв вверх большой палец. Потом он забыл обо всем, кроме боя.

— Сосредоточить весь огонь на третьей цели! — крикнул он старшине, сменившему Фурье за пультом управления огнем. Перчатки старшины сразу же окрасились кровью. — Давай! — крикнул Брим. — Последняя попытка! — Он повел «Свирепого» по спирали, потом резко положил руль набок, и корабль, извергая потоки плазмы, понесся наперерез врагу.

Внезапная атака снова застала облачников врасплох. Их капитан сделал попытку уклониться — ничего хуже он придумать не мог. Оставшиеся разлагатели Брима сосредоточили огонь на его генераторах — прямо перед дюзами главного хода. От корпуса эсминца начали отлетать горящие бронелисты, и вдруг его корму разорвал мощный врыв, потом второй и третий. Вся кормовая часть палубы сорвалась и отлетела в сторону, и вражеский эсминец нехотя отвалил с курса.

— Угости их еще торпедным залпом! — завопил Брим, слегка меняя курс «Свирепого», чтобы дать возможность навести торпедный аппарат. Залп последовал незамедлительно. Пять багровых стрел протянулись к вражескому кораблю, и на этот раз поврежденный эсминец не смог увернуться. Корабль превратился в огненный шар, из которого во все стороны летели обломки.

Брим сделал крутой поворот, чтобы избежать столкновения с обломками, и снова нацелил нос «Свирепого» на первый эсминец.

— Врежьте ему всем, что у нас еще осталось! — вскричал он, и тут же корабль содрогнулся — встал правый генератор.

Как ни пытался удержать его Брим, корабль вышел из-под контроля, и по оставшимся гиперэкранам звезды заскользили вбок. Бриму пришлось почти остановить эсминец, прежде чем он нехотя вернулся на курс.

— Башню «В» заклинило, — доложил кто-то.

— Нет энергии на торпедном аппарате, — добавил Барбюс. — Аккумуляторы сели после последнего залпа.

Брим кивнул и осторожно развернул «Свирепого» навстречу последнему противнику, с опаской подходящему снизу. Продолжавший гореть в нескольких местах НФ-110 на вид находился не в лучшем состоянии, чем имперский эсминец, однако он оставался на ходу — значительное преимущество.