— Нет, там вода пока еще холодная, — покачала головой Валя.

«Если Иван не зайдет, то я могу встретить его у реки. Скоро там весь дачный поселок будет, на берегу. Надо же, он запомнил, как угощал нас с Лидкой семечками… Боже мой, у меня же такой купальник старый! — вдруг обожгла ее мысль. — Был синий, а сейчас какой-то… неопределенный, серо-голубой стал. Хм, серо-голубой… но все-таки лучше, чем сине-зеленый!»

— Химией бы этот пруд какой-нибудь посыпать… — задумчиво пробормотала Валя.

— Ха, гербициды! Химия… — с азартом перебил Арсений Никитич. — Это не спасение. После гербицидов в воде тоже остаются токсины. Вымирает вся флора и фауна.

— Русалка, похоже, здесь давно подохла! — вздохнула Валя и подставила лицо солнцу. — Ой, как светит, прямо даже в носу щекотно!

— Какая еще русалка? — удивленно спросил Арсений Никитич, сбитый с толку.

— Здесь была русалка, — терпеливо объяснила ему Валя. — Женщина с хвостом. Но теперь, после твоих слов, я убеждена, что она давным-давно подохла. Я бы сказала — умерла, но ведь про животных и рыб говорят, что они подохли. Я права или нет?

— С филологической точки зрения, в общем, кажется, это верно, хотя… — растерянно забормотал Арсений Никитич. — Валя, какая русалка? — спохватился он. — Ты серьезно? Ты в это веришь? Ты, моя внучка? Да я, можно сказать, все реки и моря облазил и нигде никаких русалок с хвостами не встречал! И потом, ты же комсомолка…

— Ну и что? — легко возразила Валя. — Сейчас все в комсомоле. У нас в классе две девочки — комсомолки, а в бога верят. И что с того? Сейчас же не старые времена, дед… Сейчас, наоборот, очень модно во все это верить. Что и бог есть, и снежный человек, и Бермудский треугольник, и привороты, и заговоры, и Фреди Крюгер… Мы с Лидкой зимой к одной девочке ходили, у которой есть видеомагнитофон, — смотрели про Фреди Крюгера.

— Какой еще Фреди? Ладно, с комсомолом я погорячился… Но уверяю тебя, русалок не существует! — Арсений Никитич уронил палочку. Валя моментально ее подняла — резной улыбающийся дракон ухмыльнулся ей в глаза, разинув зубастый рот. — О, спасибо!..

— Ладно, я тоже так думаю. Русалок нет. Но вот представь себе историю… Сто лет назад жила одна женщина. То есть девушка, потому что она была очень юная и мужа у нее еще не было… И она полюбила одного человека. Он ее тоже как будто любил. Ну, во всяком случае, она очень хотела в это верить…

На Валю снизошло вдохновение — такое с ней часто бывало. Истории начинали сами возникать в ней — с подробностями и деталями, словно она была свидетельницей тому, о чем рассказывала.

— Какая девушка? — спросил Арсений Никитич, не отводя взгляда от воды.

— Довольно-таки симпатичная. У нее были длинные волосы, которые она любила держать распущенными, и когда она бежала, например, то они развевались по ветру. Вот так… Глаза у нее были зеленые, цвета недоспелого крыжовника.

— Как у тебя, ты хочешь сказать? — усмехнулся дед.

— Нет, у меня не совсем зеленые, у меня такие… зеленовато-коричневые. Болотного цвета — вот! А у нее были зеленые. И она умела так любить, как никто и никогда. Про своего парня она думала, что они до конца жизни будут вместе и что все будет прекрасно и хорошо… Она встречалась с ним, пела песни, говорила какую-то чепуху — знаешь, когда люди влюблены, они всегда несут какую-то чепуху, потому что словно шалеют от счастья.