— Когда она покинула вашу квартиру?

— Месяц назад. Тогда же, когда прекратила работу у меня.

— А куда она переехала из вашей квартиры?

— Я не интересовался.

— Она работала у вас наборщицей?

— Да, она делала компьютерный набор.

— И сколько вы ей платили?

— Пять марок с листа.

— Она хорошо работала?

— Плохо. Даже очень плохо. Набирала медленно и делала массу опечаток. Мне неоднократно приходилось слышать нарекания моих авторов на то, что корректуры из-под ее рук выходили в безобразном состоянии.

— От Марго Перес тоже? — спросила Апраксина.

— О, вы знаете книги нашего ведущего автора? — Хорст Шмидт расцвел. — Это так приятно узнать — в полиции читают Марго Перес, лучшего автора издательства «Анкер»!

— Жаль, что ей теперь придется искать другое издательство! — заметила Апраксина.

— Да ну что вы! — благодушно возразил Шмидт. — Уже несколько человек выразили заинтересованность в приобретении моего издательства, и все как один интересовались, можно ли будет перезаключить контракт с писательницей Марго Перес. Если уж говорить честно, то на ее-то книгах и держалось все дело.

— Ну, поскольку за Марго Перес можно не беспокоиться, давайте вернемся к Наталье Беляевой, — сказал инспектор. — Где она сейчас находится, господин Шмидт?

— А вот этого я вам сказать не могу, поскольку не имею о том ни малейшего представления. Гм… Кстати, она как-то говорила, что намерена перебраться в Америку, так что возможно ее нет в Германии. Мы с нею хорошо простились, я дал ей значительную сумму на то время, когда она подыщет себе новую работу — две тысячи марок. Неплохое выходное пособие, согласитесь!

— Да, неплохое… И больше вы с нею не встречались?

— Нет. — Апраксина с Миллером переглянулись, но Шмидт вдруг продолжил: — Простите, нет, я ошибся! Однажды мы с нею встретились совершенно случайно на платформе электрички в Блаукирхене. Я уже почти свернул дела с издательством и как-то в субботу утром приехал из Мюнхена на электричке в Блаукирхен: там я должен был пересесть на местный поезд, чтобы ехать в Варнгау, а она ждала электричку в Мюнхен. Мы, естественно, поздоровались и немного поговорили; вот тогда-то она мне и сказала, что собирается лететь в Нью-Йорк… Да, точно, именно в Нью-Йорк! Я пожелал ей удачи на новом месте. Ну вот, собственно, и весь разговор. Я торопился — мне еще надо было до прихода поезда сделать кое-какие покупки.

— А когда это было?

— Когда это было? Погодите… — Апраксина и Миллер напряженно ждали ответа. — Ах, да! Это было в субботний день, это я помню совершенно точно, а вот число… Ну, в одну из суббот в начале июня, либо в первую, либо во вторую. А что, это разве имеет значение?

— Да, господин Шмидт, имеет. В субботу 5 июня Наталью Беляеву нашли мертвой в магазине «Парадиз».

— Какой ужас! Нет, вы не шутите?

— Какие могут быть шутки…

— Боже мой! Это ужасно! Я ведь в ту субботу тоже был в «Парадизе»! Расставшись с Натальей, я как раз и пошел в «Парадиз», чтобы купить там средство от розовой тли по поручению моей жены. Но как же так, ведь она определенно сказала мне, что ждет электричку на Мюнхен? Не понимаю… Такая молодая женщина, полная жизни и планов на будущее! А что с нею произошло, какой-нибудь несчастный случай?

— Ее нашли мертвой в бассейне, в таком маленьком декоративном прудике.