Это было в самом начале общей деятельности. Барышни отправились в очередное увеселительное заведение, дабы отпраздновать успешное начало работы. Шли вдвоем, потому что Геннадий «по вечеринам давным-давно не ходок», брать кого-то из своей предыдущей жизни Сафо не хотела, а остальных участников процесса Лиличка ей отчего-то не представляла. Лиличкин муж — очень галантный, интеллигентный хрупкий юноша, сороковник которого просматривался, только если долго и пристально всматриваться в его лицо при ярком свете — отвез дам до нужного места на своей машине и пообещал заехать по первому же требованию. Тогда Сафо впервые узнала, что Лиличка не просто замужем, а замужем счастливо и удачно.

— Живем душа в душу, — Лилия подмигнула Сафо, когда, раскланявшись, и изъяв обеих дам из авто за ручку, муж поехал дальше по каким-то своим мужниным делам. — Все взаимно, все дружно и весело. О Генке он и не догадывается. Сначала, пока Илья с одной мамзель наглючей амуры крутил, я хотела была о Геннадии рассказать. Хотелось нос утереть муженьку гулящему… Понамекала. И ты только представь, мой Илья возьми, да скажи: «Ох, Лилия, все это твои мечты и помыслы… Геннадий человек не нашего полета, у него глаз поверх голов таких как ты и я наметан. Это просто неслыханное везение, что ты к нему на работу попала». То есть представь, никакой ревности, и полное меня недооценивание! Мрак! Время прошло, мамзель та давно моему супругу уже наскучила, больше на него никто не падок — больно уж не представителен, а у нас с Генкой в серьезное все переросло. Даже жалею иногда, что нельзя Илье об этом рассказать, то-то он удивился бы…

Сафо особо не удивилась таким отношениям, мало ли что в жизни бывает, потянула Лиличку внутрь. Терпеть не могла стоять без движения. Как обычно, пить Сафо старалась поменьше, но это довольно сложно было. Лилия все подливала и настаивала, и даже сердилась всерьез, когда наталкивалась на сопротивление. В общем, вышло так, что на этот раз оттянулась Сонечка по полной программе. Уж что-что, а веселиться и привлекать внимание она всегда умела. В результате со всех сторон к ней тянулся балагурящий шлейф знакомств и доброжелателей. Лиличка поначалу искренне негодовала: «Да зачем они тебе все сдались! Нарвемся же на неприятности!» Потом включилась в игру и стреляла глазищами и сыпала подколками не хуже Сонечки. Да только Сафо все равно была недосягаема. Вот тогда-то Лилию и посетил полупьяный мрачняк и она глянула серьезно так и тяжело. Глянула и говорит:

— Посмотрим, какова ты будешь в моем возрасте!

И такая боль в ее голосе послышалась, что Сафо мигом переменилась, одеяло на себя тянуть перестала, и все на внимание к Лиличке окружающих настроить пыталась. Да только самой Лиличке от этого еще грустнее делалось. Не от внимания, а от Сонечкиных попыток притянуть его за уши.

А в том, что у них с мужем все взаимно, Сонечка убедилась под утро, когда Илья заехал за супругой весь взъерошенный и с отчетливым следом помады на воротнике рубашки. Лиличка так была занята собой, что совершенно этого не заметила. А Сафо увидела, сделала страшные глаза, принялась отчаянно Илье в зеркало жестикулировать. Тот догадался, оттер воротник, кивнул с достоинством и благодарностью. Предупредил скандал. А Сонечка потом долго еще мучалась своей лживостью. Может, стоило проявить женскую солидарность, да рассказать все Лиличке? Впрочем, похоже, именно из этой самой солидарности лучше было ничего не рассказывать.

— Я просто хорошо кушаю, — с нажимом и, кажется, ничуть не обидевшись, засмеялся Геннадий в ответ на высказывания Сафо о диетах.