— Не стану я! — вслух еще сопротивляюсь, а про себя думаю о выгоде мероприятия.

Нет, нет, Димка, жить там без разрешения хоязина, естественно, не стану. Просто ты же, Димочка, сам Артура найти хочешь. Значит, нам с тобой, сейчас любая информация о нем нужна. А дома у него ее столько найти можно. Вот, например, что он там о своем американском друге говорил? Сюжет помню, а факты — нет. Телефонную бы книжку с его номером разыскать или еще какое сведетельство. Ведь не зря Артур в последнюю встречу об этом друге вспоминал, ведь не зря я эту тему сокрыла от допрашивателей… Может, наш беглец в Америку к другу подался?

— Мои люди там уже были, все осматривали. Толку никакого. Вот тебе шанс выделиться. В вознаграждении не поскуплюсь. Ты ж меня знаешь… У тебя, я так слышал, проблемы с работою?

— Какие проблемы?

— Серьезные, — Рыбка наигранно посочувствовал. — Ты, вероятно, об этом еще не знаешь. Сбережения с тура быстро тают, да? Соблазнов много, для тебя-то, одичавшей в поезде… Деньги скоро окончательно закончатся и тебе понадобится искать работу. Если у тебя, кончено, каких-нибудь тайных доходов от бинеса нет, или там счета в банке. Ведь нет же?

— Нет, — мне совсем заморочили голову, поэтому даже не нашлась, что б такое ответить заковыристое.

— Вот и славно! — отчего-то обрадовался Рыбка, — А то я как-то заволновался даже. Вдруг недосмотрели… Пойдешь ты, милая, искать работу, а ее… ах, нету.

Да со времен моего сопливого отрочества, со старших классов школы, с первых удачно написанных за чужих однокласников сочинений не бывало такого, чтоб я себе на кусок хлеба не заработала!

— Сложно сейчас стало в Москве. Очень сложно. С твоей репутацией никуда не устроиться. Даже в зоопарк на оклад ученого…

Нет-нет, Димочка, не психуй. Это он не хамил. Не обидеть зоопарком пытался. Не стоит никаких увечий наносить, что ты. Просто у Рыбки есть давняя любовница — КсеньСанна. Она как раз в зоопарке работает, и вечно всем про неблагодраный труд свой жалится…

— А что у меня с репутацией?

— Нет, ну она как маленькая прямо! Не репутация — а Марина, разумеется. — забавлялся Рыбка и как-то очень по-барски призывал в свидетели Мишу, который, весело подхмыкивал, сразу убив тем всякое сходство себя с Артуром. Тот бы по заказу не смеялся. Правда, он вообще редко смеялся, предпочитая имидж серьезно-загадочного мистика.

Я решила на весь этот бред внимания не обращать, но напирать начали конкретно: то деньги предалагали, то нищетой запугивали, о каких-то загадочных обязательствах моих твердили и, главное, уходить не собирались, пока утвердительный ответ от меня не получат. Ох уж мне этот день утвердительных ответов! В общем, пришлось уступить в малом, чтоб отвоевать тайную свободу в главных позициях.

— Короче, — окончательно сформулировал Рыбка. — Пойди, глянь своим женским взглядом. Ты наш объект, как никто, знаешь. Наверняка отыщешь зацепку какую-нибудь. Он ведь, еще когда из Москвы выезжал, бегство свое позорное планировал. Вдруг оставил что, на след наводящее.

Взяла я ключи, Димочка. Думаю, если б не нужно было бы брать, ты бы предупредил меня как-то, правда же?

Что делать теперь, не знаю. Топчусь на пороге… И уйти нельзя, и переступить через себя не могу. Нет, Димочка, вовсе это не болезненная щепетильность. Это страх, если честно. Боюсь окончательно себя до внутреннего разлада довести. Ты ведь знаешь, самое тяжелое, это когда сам себе перестаешь нравиться, и противно с самим собой жить и разговаривать…

— Алло? Да, я уже тут.