Тут бы мне в пору насторожиться, заинтересоваться, откуда Рыбка знает жертву по имени… Но твердо уверенная в справедливости своих домыслов, я кинулась в атаку:

— Ну, разумеется, — язвительно заявила я. — Не моего полета — твоего. Самое достойное занятие для уважаемого бизнесмена — мстить умалишенным мальчикам за это самое их умалишение…

— Нашла мальчика! — фыркнул Рыбка. — Мы с ним ровесники. Хотя выглядишь ты, Серега, должен заметить, крайне молодо. Видать, крепко спишь, а значит, мало имеешь. Не в смысле, «мало кого имеешь», а в смысле доходов Хорошо спит лишь тот, кто спит последним… В смысле, последним человеком на лестнице социального положения. Ага!

— Ну ты, Генка, наворотил… — ахнул Сергей. После чего смущенно пожал плечами. Развязность его давно уже испарилась…

— А смешно вышло, да? — когда на Рыбку нападал приступ самолюбования, он мог говорить бесконечно и крутить исковерканными словесными конструкциями, как женщина-каучук конечностями: неестественно, пугающе, но крайне занятно… — Думал круто подойти, круто поздороваться, а сам… — Рыбка громко и заразительно захохотал. — Попался, как последний дурак… Ну, признавайся, о чем сейчас думаешь? Небось, лихорадит? Пытаешься разгадать: то ли и впрямь Генка такой мудак стал, что за малейший стеб человека в кандалы и на улицу, даже коньячком не напоив и встрече никак не обрадовавшись, то ли ты чего-то не догоняешь и какую-то шутку не просек…

— Конечно, пытаюсь, — залепетал программистик с соверешнно детской обиженностью в голосе. — Мы десять лет не виделись, мало ли кем ты стал…

— Раз не знаешь, кем кто стал, не спеши чинить накал! — авторитетно заметил Рыбка, воздевая указательный палец к потолку Джипа.

— Это я так, по инерции, для красивого приветствия, как раньше…

— Как раньше! — рефреном отозвался Рыбка, и у обоих них вдруг стали блаженные и осоловевшие глупые глаза. Как у старушек, вспоминающих бурную молодость… «Ах!» — синхронно вздохнули вспоминатели…

— Раз помнишь, как раньше, должен мозгами лучше шевелить! — Рыбка первым пришел в себя. — И не компрометировать своих! И самому не подставляться. Ладно, поехали коньяк пить! Тебя, София, это тоже касается.

Все время их диалога, вместо того, чтоб незаметно сбежать, я работала зрителем.

— Не могу я ничего пить. Трезвенник, язвенник, неудачник, к тому же на работе. — серьезно заявляет Сергей. — Вот если бы после семи и… — намекает с хитринкой во взгляде.

— Ясно, — хмыкает Рыбка. — После семи и за мой счет. — Они моментально договариваются о встрече. — А вас, девушка, я попрошу остаться! — увы, мне так легко от присутствия Рыбки избавиться не удается. Он повелительно кивает на пассажирское сидение и заводит мотор. Я еще бормочу что-то, но уже понимаю, что лучше поехать добровольно.

— Но я тоже трезвенник, язвенник, — пытаюсь отшутиться. — И спешу, кстати…

— Эй! Ключи-то отдай, — обеспокоено поднимает руки Сергей, замечая, что Рыбка полностью переключил внимание.