— А вы?

— А мы с ней разговаривали. Имели, так сказать, беседу.

— А она?

— А потом она ушла наверх, в свою комнату. Я лично проводил ее до самых дверей, — Бойко хмыкнул и покачал головой. — Просыпайся скорее. Больно вид у тебя очумелый. Кофейку глотни.

Моховчук протянул руку, взял чашку с остывшим кофе и отпил глоток. Ежам это не понравилось. Они было заворочались, но быстро утихли. А кофе совсем остыл. И вкус у него был такой странный…

— Черт! — Моховчук начал растирать шею рукой. — Шустрая баба!

— Верно подмечено. Очень шустрая. Сделала тебя без напряжения — и это факт. С ним не поспоришь. Печальный и настораживающий факт. Требующий выводов.

— Я ей голову оторву.

— Неправильный вывод. И спорный: неизвестно, кто из вас кому оторвет голову.

— Босс! Она застала меня врасплох.

— Это следствие, а мне нужен вывод.

— Какой?

— Будь первым. Атакуй, отступай первым, а не то окажешься на ковре. Вот правильный вывод. Сати, например, так и поступает.

Иван покосился на змею. Блеклые, ледяные глаза с узкими вертикальными зрачками смотрели на него в упор, и в глазах этих мерцала такая злоба, что Иван поежился.

— Кто мог такое предвидеть… — сказал он. — Следующий раз я буду настороже.

— Следующий раз?! Нужно всегда быть настороже, потому что следующего раза может и не быть! Особенно когда имеешь дело с женщинами. Тем более с такими способными женщинами, как Оля. Просто талант! Самородок! И надо же: хочет порвать со мной навсегда. Какая жалость!..

— Неужели вы согласились с ее желанием уйти?

— Как тебе сказать?.. Я же не могу принудить ее работать из-под палки. Игра с Оболенским требует добровольных помощников.

— Значит… Мне заняться ее здоровьем?

— Нет, нет… Какой ты горячий! Прямо утюг, а не человек. Нельзя разбрасываться талантами, пусть даже подневольными. А кроме того, ее влияние на Надю… А Надя может принести мне… принести нам три миллиона зеленых.

Иван сделал вид, что не заметил оговорку. Он отпил еще глоток кофе, удивленно заглянул в чашку.

— Это бразильский кофе?

— А что?

— Привкус странный.

— Не отвлекайся.

— Извините, босс.

— Я убедил Ольгу, что никоим образом не причинял вреда ни Светлане Родиной, ни Надежде, — продолжал Бойко. — Кажется, она поверила. Я был очень убедителен. Короче говоря, после долгих препирательств, аргументов, контраргументов, прений, по существу, мы с ней заключили взаимовыгодную сделку. Я ей оказываю услугу, она мне платит.

— Чем же? Уж не натурой ли?

— Фу, Иван!.. Ты глупеешь прямо на глазах.

— Простите, босс. Сорвалось.

— Я пообещал, что помогу ее разлюбезной подружке Наде вернуть прежний облик.

— И в это она тоже поверила? — ухмыльнулся Иван.

— Ты ухмылочку-то свою убери! Я не обещаю того, чего сделать не в состоянии. А что касается Нади… Профессор как-то познакомил меня с одним врачом, который… Короче, лицо у нее будет. Не совсем такое, как было, но все же лучше, чем теперешнее. Но за все нужно платить. И в ответ Ольга согласилась на дальнейшее плодотворное и, заметь, добровольное сотрудничество.

— Она продаст нас при первом же удобном случае.

— Может, и нет. Во всяком случае, я сделал вид, что верю в ее искренность.

— Напрасно, босс.