|
В руках он держал две горевшие свечи, а одет был в полинялую футболку и старые джинсы. На небритом лице застыла упрямая улыбка, глаза фанатично блестели. – Ух, мир вам, люди добрые… – сказал человек. – И тебе мир, – отозвался Сергей. – Ты чего это делаешь? – К святости приобщаюсь, – человек кивнул в сторону озера. – Кто Светлояр три раза по часовой стрелке обползет, молитвы читая, тот град Китеж увидит. Тот, в котором праведники Божьи обитают… Я долго к этому готовился, свечи освященные купил, даже молитвы выучил и штаны подготовил… Он приподнял ногу, стало видно, что на колено нашита заплата из толстой кожи. Олег глянул на озеро, где лежало отражение города с семью церквями, и криво улыбнулся. – Удачи тебе, – сказал он. – И вам тоже. – Человек запыхтел и пополз дальше. Прошли еще метров пятьдесят и остановились ровно напротив того места, откуда падало отражение невидимого города. – Ну и где он, ради бога? – требовательно спросил Сергей. – Сейчас… – ответил Олег. Раздался скрип, и перед глазами Игоря помутилось. В голове закружилось, и он обнаружил, что смотрит вовсе не на озеро, а на довольно большую реку. – Давай, руби! – заорали над ухом. Повернув голову, Игорь уткнулся взглядом в толпу – потные рубахи липнут к спинам, вихрастые затылки. В центре круга из людей стояли вкопанные в землю колоды, на которых грубыми надрубами были изображены лица, мужские и женские. Около них мелькали блестящие шлемы. – Руби! – повторился крик. От подножия одного из идолов, чьи усы блестели позолотой, донесся стук топора, в воздух полетели щепки. Толпа дружно вздохнула, даже скорее всхлипнула, двинулась на шаг вперед. – Стоять, курвины дети! – прозвучал новый голос. – Или вы против воли князя пойти хотите? – А ты против воли богов?! – завопил кто-то тонко и пронзительно. – Не боги это, а болваны деревянные! – ответил тот же голос. – Ибо сами за себя постоять не могут! Смотрите! Раздался треск, и идол с золотыми усами начал медленно падать. Рухнул с тяжелым гулом, люди шарахнулись в стороны, из толпы донеслись крики и плач. А Игорь увидел, как несколько дружинников в кольчугах и шлемах уперлись ручищами в колоду, покатили ее к реке. С громогласным «плюх!» идол шлепнулся в воду. Сначала застрял на мелководье, но его вытолкнули дальше, на глубину. Течение подхватило тяжелую деревяшку, понесло прочь. – Нет, батюшка, нет! – запричитал белобородый старик, упав на колени у самой воды. Подскочивший воин взмахнул плеткой, вытянул старика поперек спины. Тот охнул, испуганно сжался. – Всякий, кто не крестится ныне, будет против меня! – завопили от того места, где стояли идолы, и Игорь разглядел кричавшего. Овальное лицо, русая бородка, на волосах – тонкий золотой венец, в глазах – злоба и неуверенность. За плечами полощется алый плащ, а правая ладонь крепко сжимает эфес спрятанного в ножнах меча. Даже слишком крепко. – Веру предков на девку променял! – завопили из толпы. – Грекам продался! Сын рабыни! – Бей его! Бей! Донесся дружный рев, лицо князя исказилось… Видение исчезло. |
