Вопли моего внутреннего голоса меня немного отрезвили, и я, недолго думая, скатилась с лошади и ломанула в ближайшие кусты. Кусты меня встретили радостно… колючками и гнездом какой-то особо противной птички, которая начала орать, словно её живьём хомякают.

— Держи её, она в репейниках! — взвыл "трупик" и поскакал к моей "осаде".

Взвыв не хуже пичужки, в три прыжка преодолела расстояние, отделяющее эти самые репейники и небольшую лесополосу, которая вальяжно раскинулась рядом с каким-то нагромождением камней.

— А!!! Она улепётывает! — легко взял ноту "ля" второй мой похититель.

Заинтересовавшись такими хорошими голосовыми данными, повернула голову в сторону "музыканта". Им оказался толстенький, кругленький, колобкообразный мужик, с офигенски густой растительностью на лице, и нулевой на кубышке. Внешность этого индивида очень сильно смахивала на цыганский тип: угольно-чёрная борода, большие карие глаза и смуглая кожа.

Заинтересовавшись осмотром "Баскова", пропустила дерево…

— Ага, вон она под деревом валяется! Наверняка хотела замаскироваться, да ничего не вышло. Баба, что от неё ещё можно было ожидать? — подпрыгивал на месте "трупик".

— Тогда почему ты ещё здесь стоишь? — гавкнул Август — Тащи её сюда!

Прогалопировав ко мне, мужики, натужно кряхтя, подняли мою тушку и отволокли её к ногам Августа (сгрузили именно возле нижних конечностей этого хмыря!).

Всего один вопрос: если я его сейчас пару раз за лодыжку цапну, он бешенством заболеет?

"Нет, скорее ты траванёшься!" — взвыл Аллочка и начал причитать на разные лады, негодуя на моё любопытство и тугодумие в целом.

— Вирдариэль, Соилтениэль, поднимите её, — отдал приказ "папочка" двум ушастикам.

Чернявый и блондин беспрекословно повиновались. На их лицах было безжизненное выражение, невероятно красивые глаза братьев смотрели сейчас в одну точку, и ни один мускул не дрогнул, когда я долбила братьев по коленям ногой…

— Как ты можешь с ними так поступать? — не выдержала я. — Они же твои дети!

— Они перестали таковыми являться, когда начали копаться в этом дурацком пророчестве, стараясь спасти Эдмунда! — рявкнул он на меня, и уже намного тише и спокойнее проговорил, обращаясь к "трупику" и "Баскову". — Вы свободны, отныне ваши деревни не являются налогооблагаемыми.

Отбивая земные поклоны и пятясь задом, мужики слиняли в неизвестном направлении, не успело ещё и пяти минут пройти! Реактивные…

— Ну а ты, моя радость, — щёлкнул он меня по носу, — откроешь для меня Круг Мёртвых, дабы я смог призвать своего "горячо любимого" сына.

— А морду вареньем не намазать? — вызверилась я, клацая зубами в паре миллиметров от руки этого деспота.

— А ты мне нравишься! — засмеялся мужик. — Если не сдохнешь при открытии Круга, то непременно сделаю тебя своей женой.

— Я же тебя при первой возможности к праотцам отправлю! — взбеленилась я, дёргаясь в цепких руках эльфов.

— Нет, не отправишь… Ты будешь послушной, словно кукла, ведь Круг отнимает сущность, оставляя лишь оболочку! — захохотал он и отвесил мне несильную, но хлёсткую пощёчину.

Зашипев не хуже Зайчонка, попыталась его лягнуть, но это сволочь ушастая резво отпрыгнула от меня на безопасное расстояние. Некоторое время он сосредоточенно меня рассматривал, а потом будто делая мне одолжение, выплюнул:

— Если хочешь, чтобы твои друзья были живы, то ты выполнишь всё, что мне нужно!

— Закатай губу, а то ненароком наступишь! — взвизгнула я, дёргаясь с утроенной интенсивностью.