|
С, Матвееву, патриарх поддерживал права на престол царевича, а после царя Петра. В этом глава Русской православной церкви был не одинок: значительная часть знати лишь мирилась с ситуацией, когда из–за спины царя Ивана от имени двух юных государей правила царевна Софья, а в Думе и особенно в приказном аппарате ведущие места заняли В. В. Галицын, Ф. А Шакловитый и их сторонники.
Если верить датскому послу Горну, большинство чинов Государева двора составляло правительству регентства оппозицию, сдерживаемую лишь страхом перед новым взрывом народного гнева. Софья и ее единомышленники добились утишения Московского восстания 1682 г. и, преодолевая разномыслие при, дворе, старались реализовать политику, направленную на предотвращение нового возмущения горожан. Главным результатом действий правительства Софьи, В. В. Голицына и их сторонников в 1682-—1689 гг. стал социальный мир, в котором незыблемо сохранялось сословное деление и представители всех слоев российского общества исполняли свое предназначение> а государственный аппарат самодержавной власти неуклонно Придерживался идей «общего блага» и «правого суда». Однако одно дело было смириться с временным правительством регентства при взрослеющих государях, из которых Иван вскоре женился на первой красавице двора Прасковье Салтыковой, а Петр подтвердил свое совершеннолетие женитьбой в январе 1689 г., и совсем другое -— понять собственную несостоятельность в делах правления изменившимся государством, столь ярко проявившуюся во время «великого страхования» и повального бегства царедворцев из столицы в 1682 г. Правительство регентства благоразумно не желало, а молчаливая до поры оппозиция, пытаясь сохранить самоуважение, не могла признать истинных причин того, почему царевне, девице, «зазорному лицу», пришлось взять в руки кормило великой Российской державы. Даже историк и почитатель царевны Сильвестр Медведев, при всем его уме и проницательности, отказывался рассматривать политику Софьи как вынужденную, вызванную относительной слабостью карательного аппарата и незавершенностью консолидации господствующих сословий. Не только Медведев — многие современники рассматривали «мягкий» внутриполитический курс царевны как должное, справедливое управление государством. Мероприятия царевны по совершенствованию законодательства, поддержке торговли и пресечению злоупотреблений властью казались летописцам того времени естественными действиями самодержавия, а не уступкой городскому населению — служивым по прибору и посадским людям, наглядно явившим свою силу в Московском восстании 1682 г. Современники не обратили особого внимания на энергичные меры правительства регентства, направленные к «утешению гражданства». Как ни удивительно, но почти никто из летописцев того времени не счел нужным остановиться даже на главнейших внутренних узаконениях правительства. Лишь составитель летописного свода в далекой Сибири описал в своем сочинении целый ряд таких важных мероприятий: введение новых торговых мер в 1686 г., расширение статей Соборного уложения о разбойных и тетиных делах, издание «Новоторговых уставных статей» в 1687 г., утверждение нового перевозочного тарифа по челобитью сибирских ямщиков в 1688 г., проведенный тогда же сыск над воеводой за «утеснение енисейских градских людей» и публикацию дополнений к Новоторговому уставу в 1689 г. В 1689 г., когда придворная группировка Нарышкиных и их клевретов свергла правительство Софьи и Голицына, никто, кроме кучки ближайших сторонников, не поддержал терявших власть. Не поддержали их даже стрельцы — что же говорить о патриархе?! Только в 1698 г. разразилось новое восстание служивых по прибору, требовавших крови бояр–грабителей и возвращения правительства «милости», как при Софье и Голицыне. |
