Рабочие твердо заявили, что не имеют к мастерку никакого отношения.

— «Евроремонт» — это ж отделка, мы кирпичи не ложим.

— Я таких ни разу и в руках не держал. Смотрите, здесь и буквы нерусские.

На мастерке, действительно, были выгравированы несколько букв, не похожих ни на кириллицу, ни на латинский шрифт.

Спесивцев еще раз вернулся к тому месту, где нашел странный предмет. Похоже, он хранился в ящике сгоревшего стола. Что если это вообще не мастерок, а семейная реликвия? Какая-нибудь старинная лопаточка для торта. Нет для этой цели она все-таки слишком тяжела.

— Вспомнил о тебе — надо бы пополнить коллекцию Любченко.

— Интересная штуковина, — пробормотал майор.

— А что это за буквы?

— Без понятия… Спасибо, конечно, за сувенир, но у этой вещи должен быть хозяин.

— Я поинтересовался у соседей. Фамилия хозяина квартиры — Бородич. Вроде бы проживает в Швеции и даже организовал себе гражданство. Никто из них ни разу его не видел. За те два года, как дом заселили, в квартире появлялись разные люди, но постоянных жильцов не было.

Левченко не мог сказать, с какого момента начальство стало видеть в нем специалиста по тайным сектам. После успешного дела с российским филиалом «Аум Синрике»? После ареста богини «Белого братства»? С некоторых пор его регулярно привлекали к подобным делам.

Сам он считал себя профаном в этом «потустороннем» мире, гораздо более сложном и запутанном, чем реальный. Часто он задавал себе вопросы: какая сила влечет людей в тайные общества? Чего они хотят? — Причаститься к сокровенному знанию? Очутиться среди избранных? Завоевать высокое положение в новой иерархии, отрицающей земную? Или наоборот — не заботясь о будущем, слепо подчиниться чужой воле?

Беседуя с людьми, многие из которых с трудом возвращались к реальности, он пытался разобраться в их верованиях, даже самых бредовых. Но убеждался все больше и больше: главного они не в состоянии рассказать, даже если захотят.

Посвящение в таинство, видимо, заключается не в передаче и получении «секретной» информации, а в глубоком, не поддающемся передаче словами переживании, в котором слиты страх, боль и чувство просветления. Адская смесь…

Глава вторая. Предварительное расследование

Молодой человек в малиновом пиджаке прислонился спиной к стене — из последних сил боролся с подступающей дурнотой. Мигунов быстро присел на корточки и осмотрел тело, не касаясь его руками.

Не имело ни малейшего смысла приглашать врача, чтобы услышать его заключение. Смерть Альтшуллера не вызывала сомнений, она была столь же очевидной, как пасмурное небо, моросящий дождь и безрадостное море за окном. Стальной шип проткнул его голову насквозь — войдя на затылке, у основания черепа, он вышел из левой глазницы.

Теперь Каллистратов понял, какой запах показался ему отвратительным — запах крови.

— Я ничего не сделал, — пробормотал молодой человек в малиновом пиджаке. — Он уже лежал на полу.

Спрятав лицо в ладонях, юноша глубоко и прерывисто дышал.

— Кто будет звонить в милицию? — осведомился Каллистратов.

— Беру на себя. Я вроде бы ближе всех к телефону, — Мигунов никогда не упускал случая «попасть в историю».

— Осторожно, на трубке могут быть отпечатки пальцев! — истерично взвизгнул молодой человек.

— Григорий Евсеевич, вы у себя? — раздался женский голос из коридора.

— Блин, — Мигунов высунул голову наружу и попросил даму пригласить в номер старшего администратора.