Фигурально выражаясь, вы заканчиваете роман о «Титанике» не описанием катастрофы, а тем, что из ночного тумана выплывает нечто огромное и белое. И точка. Занавес.

Или вы долго рассказываете, как двое людей, самой судьбой предназначенных друг для друга, преодолевают невероятные препятствия, сближаются, вот-вот наконец встретятся – но из космоса на Землю падает метеорит. Вот он входит в плотные слои атмосферы, несется в огненном облаке вниз, на город, где через минуту должны соединиться Он и Она. Книга закончится за миг до падения метеорита.

«Может быть, всё еще обойдется? – волнуется читатель. – Ах, только бы обошлось! Ну не может же эта прекрасная история так ужасно завершиться!». Да еще полезет в энциклопедию смотреть, насколько серьезные разрушения производит падение метеорита. Если так – финальный удар удался.

Хорошие писатели впрочем обходятся без метеоритов. Затрагивают последней фразой некую струну в нашей душе, и раздается нужный автору звук – чаще минорный, потому что в литературе (в отличие от жизни) печаль красивее радости и потому что высоко, у царских врат, причастный тайнам плакал ребенок о том, что никто не придет назад.

Кто ищет, тот всегда найдет

Сколь бы частной, конкретной или локальной ни была тема-проблема-коллизия, которая вас по-человечески и по-писательски занимает, можете не сомневаться, что в обозначенном – вроде бы узком – направлении вы обязательно найдете для нее материал, если будете хорошо искать. В Англии бывали и живали всякие русские, и происходила с ними масса самых разнообразных событий.

Предположим, вы – писательница и даже авторка, которую возмущает дискриминация женщин.

Погуглите Елизавету Дмитриеву, которая однажды, в марте 1871 года, нанесла в Лондоне визит великому борцу за свободу пролетариата – Карлу Марксу. Он благословил девятнадцатилетнюю девочку отправиться в восставший Париж, чтобы во всех подробностях рапортовать оттуда о Коммуне. Ведь наконец сбывается то, что гениальный провидец предсказывал еще в «Манифесте»!

Русская революционерка, член русской секции I Интернационала,участница Парижской коммуны Елизавета Дмитриева (революционный псевдоним Елизаветы Лукиничны Кушелевой). 1868. «Россия сегодня».

Карл Маркс. 1867. Из открытых источников.

Лиза поедет сражаться на баррикадах и будет тяжело ранена, а мистер Маркс останется в своей славной квартирке на Примроуз-хилл.

Или предположим, вам хочется крикнуть на весь свет о том, как жестока и абсурдно несправедлива Карма – о том, что «правды нет и выше».

Тогда вашим героем может стать Сергей Степняк-Кравчинский, народоволец и наш коллега, автор очень недурного романа «Андрей Кожухов».

Кравчинский был человек огромной смелости и еще большей везучести. Он заколол кинжалом посреди Петербурга шефа жандармов Мезенцева, сумел скрыться (это мало кому удавалось) и бежал в Англию. Современник писал о Сергее Михайловиче: «Его мужество необычайно. Ничто не может нарушить его невозмутимость в самые критические минуты. Его самообладание и хладнокровие лишены аффектации, внешне незаметны».

 Член общества «Земля и воля», один из активных его деятелей Сергей Михайлович Кравчинский-Степняк (1851–1895). «Россия сегодня».

Для Этель Лилиан Войнич, близко знавшей Кравчинского, этот сильный, яркий человек стал прототипом Овода.

В эмиграции он писал книги и прокламации, готовил свержение самодержавия. Все ждали от него больших дел, сулили великое будущее. Но 23 декабря 1895 года Кравчинский переходил железную дорогу, должно быть, погруженный в революционные думы, и был сбит выскочившим из тумана паровозом.