Предположим, вы бесконечно одиноки, всё вокруг вам чуждо, и не с кем по-настоящему поговорить, и жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, такая пустая и глупая шутка.

Тогда вы можете написать концентрированно сдержанный, обманчиво бесстрастный рассказ о студенте кембриджского Тринити-колледжа, юном эмигранте Vladimir Nabokov. Он потерял родину и больше никогда ее не увидит. Полагал, что хорошо знает англичан и английский язык, а оказалось – нет. Он совсем, совсем один. Стихи, которые он пишет на непонятном туземцам языке, никому здесь не нужны. Скоро у него убьют отца. Прежний мир рухнул. Новый не вызывает никакого желания его осваивать.

Владимир Набоков. Первая половина 1920-х. Из открытых источников.

Проблем с подготовкой у вас не будет. Чтения на тему «Набоков в Кембридже» – море.

Предположим, вас бесит наглость нуворишей и новоявленной российской аристократии, вам хочется написать злую социальную сатиру.

Феликс Юсупов. Первая половина 1920-х. Из открытых источников.

Что ж – почитайте про лондонскую жизнь другого беглеца от большевиков, Феликса Юсупова. Там есть над чем понасмешничать.

Бедняжка Феликс, в прошлом самый богатый из российских бездельников, оказался на чужбине буквально без гроша. (Если не считать хранившихся в Париже драгоценностей и пары полотен Рембрандта).

Другие эмигранты голодают, «офицеры – в дворники, дамы на панель», а наш голден бой томится, не зная чем себя занять. Красуется перед высокородными англичанами рассказа ми о том, как героически укокошил Распутина и как ему потом предлагали стать императором всероссийским. Англичане сдержанно поражаются: ю доунт сэй!

И вот однажды с Феликсом, а вернее с его драгоценностями, происходит ужасное событие… (Дальше узнавайте сами).

Предположим, у вас склонность к бандитскому жанру. Вы выросли на сериале «Бригада» и фильме «Бумер», вас влечет экзотика татух и кликух, пахучий мир незамысловатых, хищных мужчин, для которых судьба индейка, а жизнь копейка.

Отправляйтесь в декабрь 1910 года, на трущобную лондонскую Сидней-стрит. Конкретные пацаны, гастролеры из России, пару дней назад грабанули ювелира, по ходу замочили трех мусоров и теперь залегли на хазе. (В полицейском участке моего района висит мемориальная доска в память о полицейских, погибших в тот день от руки Russian anarchists).

Фото Бориса Акунина.

В сюжете участвуют полиция, войска, гвардейская артиллерия, лично Уинстон Черчилль и наш знакомый из Девятого урока Ян Петерс. Погружайтесь и вдохновляйтесь.

Предположим, вам интересна вовсе не Англия, а Россия, где всё меняется каждые десять лет и ничего не меняется за века.

Тут может пригодиться абсолютно вневременная история Федора Веселовского, невозвращенца петровских времен.

Федор Павлович был русским послом в Англии. Его брат, тоже посланник, но в Вене, оказался под подозрением у тогдашних «компетентных органов» – Преображенского приказа и, будучи человеком умным, возвращаться в отечество не стал. После этого у лондонского Веселовского тоже не осталось выбора – он, как писали в более поздние времена, выбрал свободу.

Российское правительство потребовало выдать изменника родины. Англия отказала, сославшись на права человеческой личности, что в Петербурге сочли форменным издевательством. Подумали-подумали и отправили депешу, что вообще-то братья Веселовские обычные воры-коррупционеры и претензии к ним сугубо уголовные «понеже как в издержании денег, так и в иных вверенных им делах многое противу делали», а впрочем следствие разберется.