Эпизод этот неприятно поразил маршала Нея. На следующий день, 25 января, маршал писал генералу Груши: «Вчера я получил, мой дорогой генерал, ваше донесение о деле, происходившем под Пассенгеимом… Выразите командовавшему в Пассенгейме офицеру все мое неудовольствие по поводу такого преступного образа служения».

Ней вышел со своих зимних квартир еще до того, как Беннигсен начал движение вперед. Русские разведчики обнаружили его войска в Гуттштадте, на полпути между Млавой и Кенигобергом.

Столкнувшись с разведкой русских, войска Нея быстро повернули назад. Авангард Бериадога был также отброшен русскими и поспешно отступил, соединившись с Неем.

28 января в пять часов утра генерал-лейтенант Н. А. Тучков сообщил, что неприятель за ночь внезапно отступил из Сонненбораа к Торну. Поэтому Бениигсен приказал Тучкову двинуться на Либемюль, а Барклаю-де-Толди с авангардом левого крыла овладеть Остероде и, заняв его, принять все меры к тому, чтобы удержать, выслав сильные разведывательные отряды по дороге к Гильгенбургу. Однако потом приказ был изменен и Барклаю было предложено занять Алленштайн (ныне Ольштын, ПНР) и удерживать его как можно дольше.

Беннигсен расположил свои войска между Фрейштадтом и Зебургом, прикрыв дорогу на Кенигсберг, где были сосредоточены большие запасы продовольствия.

Наполеон решил перехватить инициативу и, обойдя левое крыло русской армии, отрезать ей пути отступления к России, прижать к Висле, а затем уничтожить. Об атом плане были извещены маршалы, чьим корпусам предстояло участвовать в осуществлении операции.

На счастье, два фельдъегеря, ехавшие с планом кампании к маршалу Бернадоту, попади 1 февраля в руки русского кавалерийского разъезда из войск, которыми командовал П. И. Багратион.

Последний немедленно отослал в штаб Беннигоена захваченную депешу и плененного казаками французского офицера. В депеше сообщалось, что главные силы французов на следующий день должны выйти во фланг русской армии, к Алленштайну.

Сам Багратион, не дожидаясь приказа, снялся с места и форсированным маршем двинулся к Янково на соединение с главными силами.

Однако Беннигсен, получив известие от Багратиона, ничего не предпринял, и вследствие этого весь левый фланг русской армии оказался под угрозой уничтожения. К тому же французы захватили мост через реку Алле, что заставило русских бросить почти все обозы.

Спасаясь от разгрома, русские войска спешно двинулись к Вольфсдорфу. Колонны шли по пояс в снегу, по узким лесным дорогам. Участник этого ночного марша Денис Давыдов впоследствии напишет: «При наступлении ночи армия наша отошла к Вольфсдорфу, оставляя для прикрытия сего отступления арьергард генерал-майора Барклая-де-Толли. Барклай поднялся вслед за армиею, но на пути был атакован превосходными силами, целый день сражался, потерял много, особенно при Деппепе, но к вечеру примкнул к армии, стоявшей уже на боевой позиции при Вольфсдорфе».

Немногие знали тогда, что своим спасением они обязаны арьергарду, отбивавшему во время марша яростные атаки французов. А события развивались следующим образом. Отправив Бенпигсену сообщение о движении главных сил Наполеона к Алленштайну, Барклай немедленно послал два кирасирских полка Военного ордена и Малороссийский, — а также Курляндскпй драгунский полк навстречу неприятелю, приближающемуся из Клапкендорфа.

Противник подходил силою от 40 до 50 эскадронов, а позади еще шла большая колонна пехоты. Русская кавалерия имела лишь два орудия на копной тяге, против которых было выставлено 8 тяжелых орудий. Поэтому Барклай со всеми своими войсками вынужден был отойти по дороге на Янково и встал в трех верстах перед позициями главных сил.

В это же время казаки обнаружили движущийся к Янково корпус маршала Нея. Узнав об атом, Беннигсен приказал к следующему утру всем войскам идти к Янково, а Барклаю прикрывать большую дорогу из Алленштайна в Янково, которая вела к центру русских полиций.