— Удалось поговорить с одним из довольно незначительных человечков из милицейской команды. Труп сильно обезображен, но раз жена признала, что это именно ее муж, Алексей Колешко, последующая задача упростилась.

— Что Шмаков? Виделись?!

— Прессы боится как черт ладана. Удалось собрать только слухи. Насчет его так называемых дочерей…

— Думаешь, он влип в историю со своим пристрастием к маленьким девочкам?

— Абсолютно возможно.

— Н-да, негусто. Слежку за собой не чувствовал?

— Только в последний день. Проводили на поезд… Слушай, Максим, что это у тебя за болванка на руке.

Степаненко улыбнулся:

— Готовлюсь к сражению.

Чтобы рука не отвыкла от точного веса оружия, Максим держал прибинтованным к руке по нескольку часов в день груз, равный весу пистолета.

— А, маленькие чекистские хитрости? — съехидничал Евстигнеев. — Слушай, это твое дело с Губерманом и компанией поразительно смахивает на дело о другом представителе древнего восточного народа.

— Ну? — уставился на друга Степаненко.

— Прошлой зимой в Арсеньевске был убит некто Карпов. Сошло бы это преступление за заурядное нападение с целью грабежа, если бы киллеры слегка не лопухнулись.

— Карпов? Постой, постой, — Степаненко оживился. — Шмаков упоминал эту фамилию, называл причины преступления, но я не придал его словам большого значения. Давай, расскажи…

— Дело было зимой. Мороз загнал киллеров в подъезд, и они топтались так долго, что их видели жильцы. Это раз. А два — грабители не взяли деньги, зато прихватили папку Карпова с секретными документами. Их повязали прямо на вокзале. Содержимое папок изумило следователей. Дело сразу замурыжили. Именно это и дает основание полагать, что Карпов занимался своего рода вымогательством у заокеанских хозяев.

— Почему ты предполагаешь, а не утверждаешь? Ты что, дела не видел?

— Разогнался. А кто мне его выдаст? Я пробовал, да ничего не вышло, — махнул рукой Евстигнеев. — Следователи и близко не подпускают к материалам. Вероятно, у этого Карпова было на руках то, за что американцы могли выложить приличную сумму. Карпова убрали очень грамотно — ломиком по голове. Ведь это не заказуха, а тяжкие телесные… Расследованием занялись по линии уголовного преступления. До того, как оперативники появились в офисе Карпова, кто-то там хорошенько пошуровал и, надо думать, унес то ли компромат, то ли ценнейшие сведения, представлявшие собой гостайну.

— То есть Карпов шпионил?

Евстигнеев уставился на Степаненко.

— Что ты вытаращился?

— В ФСБ кто работает: ты или я? В том-то и дело что шпионил. Право предполагать это дают документы, с которыми мне удалось познакомиться знаешь где? У Богомолова!

— И что ты из них узнал?

— Я видел фотографию цилиндрика в иридиевой оболочке величиной с наперсток. С торчащими, как у паука, лапками контактов. Некий суперпроцессор. Правда, опытный образец и не доведенный до промышленного производства. Его рассекретили, потом, в связи с изменившейся международной обстановкой — войной на Балканах, военные наложили лапу на этот секрет. Богомолов сам отдал им копию документации и опытный образец.

— М-м-да, — вздохнул Степаненко. — Тут сам черт не разберется…

— Самое интересно то, что в деле об убийстве Карпова тоже фигурирует фамилия нынешнего мэра Арсеньевска Рогожцева. Они были совладельцами какой-то фирмы.

— Это уже кое-что, — обрадовался Максим. — Ведь Рогожцев с Губерманом тоже не сумел поладить, судился.