— На улице Сыновей Кончатовых. Тринадцатый дом — туда должны будут отвести взятых в плен.

— Эта ваша Фелиция… собиралась брать в плен. И потому снарядила вас, как на ядерную войну? Вы ведь первым пустили ко мне самого «толстокожего».

Он часто закивал.

— Это для безопасности. Мы не должны были в вас стрелять.

— А твой друг, кажется, об этом забыл. Над головой прошло в двух сантиметрах. Боевыми, ага?

— Беспилотник, — облизнув высохшие губы, пленник кивнул на развалины дрона. — Он был заряжен резиновыми пулями. Остальные дроиды тоже.

— Не врет, — подтвердила Белка, отвлекшаяся лишь на миг. Ее ИИ-ассистент просканировал обломки, сосредоточив внимание на стволе. — По крайней мере, насчет этого. А вот насчет всего остального…

Он взмок, словно мышь под взглядом голодной кошки. Белка швырнула к ногам запаянный в блистер документ.

Николай Агапонов. Не женат, детей нет. Военный преступник класса 7-Ю…

Прочитал последнее вслух. Пленник взбеленился, ударил по ногам, в один отчаянный прыжок умудрился встать. Белка бросилась к нему, но он саданул ей головой в грудь. Я растерялся лишь на миг — ему хватило и того, чтобы оказаться у окна. Медлить не стал, сдавил спусковой крючок.

Забившееся в конвульсиях тело перегнулось за раму, вывалилось наружу под собственной тяжестью. Шлепок, раздавшийся мгновением позже, заверил, что падение было не мягким, пациента можно не проверять.

Ствол «Буяна» в руках Белки дымился — она стреляла вместе со мной.

— Что такое 7-Ю? — спросил, снова сверившись с документом.

— У Царената есть обозначения и подклассы для преступлений, Макс, — тяжко проговорила она. Задумчиво хмыкнул, подобного ответа можно было ждать от заучки-Наты. Белка же была совершенно другой.

Видимо, для нее в самом деле больная тема…

— 7-Ю, так в Царенате обозначают коллаборантов, пойманных на насилии.

— То есть?

— Насиловал девушек сразу же после того, как их обращали в вещь их чудовищным царенатским… обрядом. Так понятней?

Мое невежество ее раздражало. Белка покачала головой, спеша успокоить саму себя. Подошел к ней ближе, дал возможность уткнуться мне в грудь. Погладил по волосам, заключил в утешающие объятия.

— Я думала, нам крышка, Макс. Думала, что все. Совсем. Это как когда ребенок тонет и вдруг осознает, что неоткуда взяться спасительной руке родителя.

Прекрасно ее понимал. Ловил себя на точно таких же чувствах с десяток, а то и больше раз. Когда смотришь смерти в лицо, мысли бывают всякие.

— Значит, улица Кончатовых, дом тринадцать? Там должна была состояться встреча?

Протестующе потрясла головой.

— На три дома раньше, в другом дворе. Не стали далеко уходить. Макс, что нам теперь делать? Если девочек взяли в плен, их…

— Будут пытать до посинения?

— Нет. Царенатцы искусны в умении развязывать языки. Они сделают их послушными рабынями, и они обо всем расскажут сами. Если те уже не знают всего от этой… Фелиции.

Позвал Ириску, попросил обрисовать карту развалин.