Он смерил ее долгим взглядом и вышел. Марии стало стыдно. Разве трудно приготовить кофе человеку, гостеприимством которого ты пользуешься на всю катушку? Отбросив книгу, она тоже пошла на кухню. Адам возился с кофеваркой и, казалось, не заметил, как она вошла.

– Так она ничего не оставила? – поинтересовалась Мария, чтобы как-то обозначить свое присутствие.

– Видимо, нет, – развел он руками. – Зачем ты пришла? Читать надоело?

– Ты сегодня так поздно, – ответила она невпопад, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри закипало. Почему она, в самом деле, должна бегать за ним с кофейником, когда он в полночь возвращается от Лорэн Гриффитс? – Мне нужно поговорить с тобой.

– О чем? Это не может подождать до завтра?

– Нет. Сегодня у меня была встреча с директором колледжа, и завтра я начинаю заниматься.

Адам, который инспектировал содержимое холодильника, с удивлением поднял голову:

– Значит, ты решила догонять? А ты уверена, что справишься? Столько предметов…

– Но не могу же я три месяца болтаться без дела! – Марию положительно бесили его глупые вопросы. – Ты же сам говорил, что мне лучше начать заниматься прямо сейчас.

– Что ж… как хочешь.

– Господи! Ты так говоришь, как будто и не рад, что я наконец-то нашла себе занятие и перестану попадать во всякие истории!

– Почему я должен радоваться? Это твое дело. Я не буду прыгать до потолка оттого, что ты наконец-то перестала скучать.

– Я специально дожидалась тебя, чтобы обсудить это! – вскипела она. – Я не виновата, что ты заявляешься в полночь и мне приходится вываливать все на тебя, когда ты устал и не в духе.

Адам медленно приблизился к ней. Его глаза горели гневом.

– Когда-нибудь ты доиграешься, Мария! Однажды мне надоест терпеть твои выходки.

Она скорчила кисло-недоверчивую гримасу и с вызовом заявила:

– Я иду спать. В таком паршивом настроении ты невыносим. Извини, конечно, что тебя тут не встретили как блудного сына, но я надеюсь, что мисс Гриффитс была к тебе добрее.

Адам вдруг схватил Марию за плечи и стал бешено трясти. Ее голова болталась, как у тряпичной куклы. Потом, впившись в ее лицо дикими глазами, он зарычал:

– Если хочешь знать, я не был сегодня у Лорэн. Я только что из больницы Святого Михаила. Миссис Эйнсли умерла полчаса назад.

– О-о… – Мария в ужасе прижала руку ко рту. – Прости, Адам. Прости…

Адам отпустил ее и отвернулся.

– Иди спать, – глухо произнес он. – Настроение у меня действительно, как ты выражаешься, паршивое.

Мария с несчастным видом кусала губы:

– Сядь, пожалуйста, Адам. Я приготовлю тебе кофе.

– Не надо.

– Пожалуйста… Ты и есть, наверное, хочешь? Ты ведь не ужинал?

– Нет, не ужинал. Но я не голоден и не нуждаюсь в твоей помощи. Оставь меня в покое.

Мария, понурив голову, вышла. Во всем была целиком ее вина. В конце концов, если Адам даже и проводит вечера со своей невестой, ее это не касается. Не должно, по крайней мере, касаться…

Следующим утром Адам рано уехал на вызов, и Мария завтракала в одиночестве. Только по дороге в колледж она вспомнила, что не рассказала Адаму о вечеринке у Дэвида, хотя отчужденность, возникшая между ними вчера, наверняка отбила у него всякую охоту интересоваться ее делами.

Первый день в колледже пролетел незаметно. Оказалось, что кроме стенографии, машинописи и английского языка Марии придется изучать также основы экономики и бухгалтерский учет.