В молодом возрасте, все было не очень хорошо. Когда мне стукнуло восемь, отец вынужденно уехал на золотые прииски куда-то далеко на север и не вернулся. Мать, оставшись в одиночестве, растила меня, как могла и ценой собственного здоровья, все-таки поставила меня на ноги. Окончив школу, я уехал учиться в другой город, но был отчислен уже на втором курсе университета. Чтобы не возвращаться обратно к матери и не расстраивать ее, я добровольно пошел в военный комиссариат и изъявил желание служить Советскому Союзу.

За годы у меня было много боевых товарищей. Многие из них погибли, многие ушли со службы по состоянию здоровья. Теперь у меня появился реальный шанс спасти кого-нибудь из них, повернуть колесо судьбы. Главное дотянуться до них, разузнать что-нибудь. Многих в то время я еще попросту не знал… Женьку Смирнова я уже предупредил, быть может, удастся встретить кого-то еще? Начал вспоминать, где и с кем служил, кого потерял… Лежал, думал, думал и незаметно для себя, вырубился.

— Рота! Подъем!

Я рывком подорвался с кровати и принял сидячее положение. Осмотрелся.

Какая к чертям рота? Тут даже не подразделение, а так, одетое в военную форму стадо. До роты нужно дорасти.

Молодые солдаты вяло и нехотя вылезали из-под скомканных влажных одеял. Быстро одевшись, я отыскал своих. Все вместе отправились в умывалку, которая была снаружи, неподалеку от туалета. После рыльно-мыльных процедур, строем направились на небольшой плац, где провели общую проверку всего личного состава.

А потом был утренний прием пищи. На завтрак давали разваренную гречку с парой сосисок. Честно говоря, даже позабыл уже, что в Союзе сосиски делали из мяса, а не из сои и бумаги, которые жутко воняли, и при этом были совершенно безвкусными. Нормальные сосиски, даже вкусные.

Еще на завтрак был криво отпиленный кусок вялого огурца, сваренное яйцо, хлеб с маслом и кофейный напиток. Если попробовать описать вкус этого напитка, то это что-то вроде плохо помытой кружки из-под кофе, куда предварительно уронили полкило сахара. Пить можно, но к нему нужно привыкнуть.

Впрочем, я как-то попробовал настоящий «калмыцкий» чай. Больше чем на пол кружки меня не хватило. Это ж надо придумать соленый чай с молоком. Нет, ничего плохого про него не скажу, просто необычно и не для каждого.

После завтрака, едва успели перекурить, как появился наш старший майор Ветров.

— Я не понял, воины! Ни приветствия, ни доклада! Что за дела? Самарин⁈ — хмуро произнес он. Лицо у офицера было слегка помятое — видимо, ночь прошла не очень спокойно.

— Товарищ майор, за время вашего отсутствия… э-э… — наш старший попытался исправить этот косяк, вспоминая текст доклада.

— В вашем присутствии не нуждались! — оперативно добавил кто-то сзади. Раздался дружный смех.

— Это кто там такой умный? — нахмурился Ветров. — Вот я сейчас тоже пошучу! Пару километров бегом! Хотите, я устрою?

— Так то не наши, товарищ майор! — ответил я, чем и разрядил обстановку. Вряд ли у Ветрова было желание заниматься нашим воспитанием в данный момент.

— Ладно! — тот полез в папку с документами. — У нас поезд через полтора часа. Вещи и обмундирование вы получили, документы я оформил. Почему не стриженные? Самарин, твою за ногу!

— Мы вчера не успели, поздно было! Пришли, а там уже все закрыто!

— Не успели они… Мамбеты, мля! Марш вон в то одноэтажное здание!

И все двенадцать человек рванули в парикмахерскую. Небольшое одноэтажное здание с крышей из рыжей черепицы. Внутри коридор и одно большое помещение, где было организовано восемь точек — стригли естественно срочники, что проходили службу именно на сборном пункте.