Косые? И тут до Антона дошло, что каркас стен вагона как раз и подходит для того, чтобы по нему лазить. Стараясь не спугнуть мысль, он плавно встал и пошел вдоль стены, придерживаясь за нее рукой. Вот и конец вагона. Тут, где-то над головой в стене, и есть это злосчастное окошко. Он на ощупь выискивал выступающие болты, наклонную поверхность балок. Ему удалось подняться, цепляясь неизвестно за что, где-то сантиметров на пятьдесят-семьдесят от пола, когда рука нащупала то, что он и искал. Край проема и крышку люка, которая плотно к нему не прилегала.

Уцепившись двумя руками за край проема люка, Антон постарался найти опору и установить ноги так, чтобы не соскользнуть. Теперь освободить одну руку и нащупать сам люк. Вот он, зараза! И что его там держит? Судя по звуку, всего лишь какая-то не очень толстая проволока снаружи. После трех ударов кулаком створка люка открылась, распахнувшись и продемонстрировав Антону светлеющее небо, а потом больно ударила по пальцам. От неожиданности он отпустил руку и тут же грохнулся спиной на пол вагона.

Застонав от боли, перевернулся на живот. Кажется, ничего не сломал, но крестец и пару позвонков ушиб. И затылок, хотя и удалось смягчить удар. Черт, ладонь и локоть ободрал! Полежав немного, Антон попытался собраться с силами. Главное, не упасть снова, потому что во второй раз может так легко не отделаться.

Он поднялся, подошел к стене и стал нащупывать те опоры, те болты, которые ему один раз уже помогли подняться к люку, но все это куда-то волшебным образом исчезло. Мистика! Антон громко выругался самым страшным и грубым ругательством. Полегчало! Более того, сразу нашелся тот болт со скобой, за который ему было удобно подтянуться. Потом ногу вбок, распереть себя второй ногой, руку вверх, вот и кусок толстой проволоки. Еще немного, и руки ухватились за край люка. Крышка бряцала и скакала при движении и из-за порывов ветра. И еще она больно била по ушибленным пальцам.

Держась за край проема люка, поднимать свое тело выше было уже удобнее. Немного помучившись, Антон наконец оперся локтем, вторым и повис в люке на подмышках, жадно вдыхая свежий утренний воздух, который несся ему прямо в лицо. Еще через пять минут ему удалось протащить через люк свое тело, свесить ноги и осмотреться. Больше никаких уступов, болтов и иных опор под ногами и в пределах досягаемости, нет и тормозной площадки, да и не выручила бы она его в этой ситуации.

Оставалось последнее – прыгать. «Ну, десантник!» – подбодрил сам себя Антон и постарался вспомнить ногами способы приземления, особенно когда их учили бороться с волочащим тебя парашютом. Бетонные столбы проносились мимо с устрашающей скоростью. Антон стал считать, и получилось, что каждый столб проносился мимо на цифре «пять». Этого для прыжка было слишком мало.

Теперь он пожалел, что вылез из вагона. Сил забраться назад уже не было, а сколько он так сможет провисеть? Антон посмотрел вперед по ходу поезда, и надежда снова проснулась в нем. Поворот! В сером утреннем свете он хорошо различил, что железнодорожный путь поворачивает влево и исчезает за деревьями лесополосы. А раз поворот, то машинист должен сбросить скорость. Не может же он нестись так же, как на прямом участке.

Висеть было трудно. Руки устали, пальцы резал край проема люка, а поезд все не сбавлял скорости и не сбавлял. Антон стал опасаться, что пальцы разожмутся, и он просто упадет. От этой мысли руки в самом деле стали заметно слабеть. Знакомое ощущение, когда мысли материализуются и влияют на твое состояние. Это называется паника и панический рефлекс организма. Антон стал старательно думать о другом, о том, как сейчас поезд пойдет медленнее, как он приноровится, выберет место и момент и прыгнет.