— Что значит — странно?

— Ну, как-то необычно… как-то не так, как всегда…

— Нет, не показалось! — отрезала я. — Роман вел себя совершенно нормально!

— Очень хорошо, очень хорошо! — Молчалин молитвенно сложил ручки. — Конечно, нормально… я нисколько не сомневался… А вот еще один вопрос… — Он замолчал, уставившись на этот раз на что-то за моей спиной. Я обернулась, там, куда он смотрел, не было ничего интересного.

— Так что за вопрос? — напомнила я ему.

— Ах да, извините… вопрос вот какой… он… Роман Васильевич… не говорил вам, что собирается куда-то уехать? Допустим, за границу?

— Нет, — категорически отрезала я, — насколько я знаю, никуда он не собирался!

— Ну и отлично! — обрадовался этот странный человек. — Просто замечательно!

— Не знаю, что вы нашли такого замечательного, — зло проговорила я. — Человек попал в аварию, лежит в реанимации — вы это находите замечательным?

— Что вы, что вы! — он замахал ручками. — Как вы могли подумать? Я вовсе не об этом!

— Ну наконец вы все выяснили? — Я сдерживалась уже из последних сил. Этот фальшивый человечек страшно раздражал меня.

— Все, все, почти все! — Он понизил голос и приблизился ко мне, как будто хотел посекретничать. — Еще только один совсем маленький вопрос…

— Ну, какой еще вопрос? — поторопила я его.

— Вы случайно не замечали… не находили у него… у Романа Васильевича… каких-нибудь билетов? На самолет, допустим?

— Вы что же думаете, я шарила по его карманам? — На этот раз я возмутилась всерьез. — Знаете что, если у вас нет более важных дел, то я собираюсь принять душ и поехать к нему в больницу! Так что я вас больше не задерживаю! — И я решительно двинулась к нему, собираясь выпроводить из квартиры.

Впрочем, он не стал упираться и сам скользнул к дверям, по дороге еще пробежав глазами по углам.

Я захлопнула дверь за этим странным гостем. Первым моим побуждением было протереть после него все, к чему он прикасался, — так неприятно было его поведение, что казалось, на всем осталась слизь, как после моллюска.

«В душ! — решила я после ухода скользкого типа. — Немедленно в душ! А уж потом я подумаю, кто же это приходил ко мне и чего хотел. Нужно надеяться на лучшее, Роман очнется и все объяснит…»

Но я вспомнила безликий неподвижный белый сверток, мумию, лежащую на больничной кровати, и невольно вздрогнула. И тотчас осознала, что я так и не знаю, что же все-таки случилось с Романом. То есть он попал в аварию, Оля сказала, что сильно разбился и обгорел. Но каким образом? Столкнулся с другой машиной? Налетел на дерево? Но Роман всегда очень осторожно водил машину, лихачить он не любил.

Как бы в ответ на мои вопросы зазвонил телефон. Я подскочила к нему одним прыжком, с ужасом думая, что звонят из больницы. Сообщить они могли только плохие вести. Но звонил Федор, интересовался, как и что.

Трясущимися губами я проговорила несколько слов, описала, в каком положении оставила Романа в больнице.

— Мужайтесь, — сочувственно заговорил он, — это тяжелое испытание, я знаю, но нужно надеяться на лучшее.