К тому времени, когда в моем уме пронеслись все эти мысли, я подошел обратно к источнику. Я понимал, что на сей раз мне нужно достичь дна, если я хочу вернуть свою кольчугу. Мне придется напрячь все свои силы, выложиться на все сто. Я высоко подпрыгнул и врезался в воду, словно стрела, стараясь опуститься по возможности глубже.

Я нырнул глубоко и опускался вниз, энергично работая руками и ногами, покуда у меня не заболели уши, но так и не увидел впереди ничего, кроме темной воды. Мне пришлось подняться на поверхность.

Немного побродив по пещере, чтобы согреться и перевести дух, я поднял с пола гладкий камень, страшно тяжелый, и нырнул с ним. Он увлекал меня все глубже и глубже, и наконец свет померк. Здесь (как мне показалось) вода изменила свою природу: она по-прежнему оставалась холодной и по-прежнему отличалась от самого холодного и самого влажного воздуха. Но я мог спокойно дышать, не захлебываясь. Вода больше не пыталась утопить меня.

Я так удивился и испугался, что отпустил камень и поплыл вверх, сначала просто отдавшись восходящим струям, а потом – когда вновь различил высоко над головой крохотный круг голубого света, – энергично работая руками и ногами.

На сей раз я выпрыгнул из воды, все так же дрожа от холода и чувствуя усталость, но не особо задыхаясь. «Там внизу Эльфрис, – сказал я себе. – Вода Эльфриса знает, кто я такой».

Дно пруда, в который я нырнул на острове Глас, находилось в Эльфрисе, вспомнил я. И дно моря тоже – во всяком случае, так казалось, когда меня увлекли на глубину келпи. И озеро, в которое погрузился крылатый мужчина, коли на то пошло. Этот колодец тоже вполне мог иметь выход в Эльфрис, хотя я подозревал, что он открыт не для всех.

– Но в конце концов, я – не все.

На сей раз я выбрал два камня поменьше, округлой формы.

В прохладной черной глубине происходило какое-то движение. Я ничего не видел, но чувствовал слабые восходящие токи воды. А потом мои вытянутые вперед руки с зажатым в них грузом наткнулись на какой-то предмет. Чешуйчатый и твердый на ощупь. Но податливый. Отпустив один камень, я схватил незримый предмет, а потом бросил второй камень.

Возвращение на поверхность потребовало неимоверных усилий. Я с трудом удерживал в руках скользкий бесформенный груз, тянувший меня на дно. Судя по весу и фактуре, это была двойная кольчуга, которую я забрал у Нитира, хотя, похоже, в нее попалось что-то постороннее – длинное, неуклюжее и тяжелое.

Вынырнув наконец на поверхность и схватившись одной рукой за край колодца, я собрал все свои силы и швырнул добычу на каменный пол, уйдя с головой под воду в момент броска, но высоко выскочив из воды, едва моя рука освободилась. Еле живой от усталости, я выкарабкался из колодца, неожиданно подхваченный снизу потоком воды, который, казалось, заметно усилился с последнего раза.

Пока я встряхивался и приглаживал ладонями мокрые волосы, отжимая влагу, из-за звона в ушах я не слышал тихой музыки, разносившейся под гулкими сводами пещеры. А потом услышал.

Жутковатая мелодия, пересыпанная фальшивыми аккордами, звучащая то громче, то тише, незнакомая и знакомая одновременно; порой музыка напоминала треск пламени, а порой – предсмертную песню лебедя, пронзенного стрелой охотника. Она напугала меня до полусмерти, но пробудила в моей душе тоску по какому-то давно забытому краю.

Обогнув алтарь, я подбежал к туннелю, у входа в который оставил свою одежду. Далеко, далеко внизу плясали крохотные огоньки, подобные светлячкам.

Я торопливо оделся и с трудом натянул влажные сапоги, хотя боялся переломать себе все пальцы на ногах.