Я направился к выходу из пещеры и не останавливался, покуда вода не поднялась мне до пояса; но я видел лишь отвесные стены утесов, нависавших над пещерой, темно-синюю воду впереди, чаек и зубчатые черные скалы, похожие на драконьи зубы.

– Надо подождать отлива, – сказала старуха.

Я вернулся, насквозь промокший до подмышек.

– А отлив скоро начнется?

– Не очень.

Затем я просто сел, опершись на свой посох, и стал наблюдать за пляшущим веретеном, пытаясь понять, что за странные такие волокна старуха скручивает в нить и почему волокна издают такие звуки. Порой казалось, что в кудели на мгновение проступают лица, мелькают руки и ноги.

– Ты Эйбел Благородное Сердце.

Я удивился и назвал свое прежнее имя. Старуха впервые подняла глаза от веретена.

– Мое слово закон, непреложен он, – сказала она.

Я извинился.

– Без лишений нельзя никак, посему постановляю так: чем низменнее твоя возлюбленная, тем возвышеннее твоя любовь. – Старуха отвлекась от своего занятия и улыбнулась мне. Я понимал, что она улыбается доброжелательно, но ее зубы, на вид острые как бритвы, наводили ужас. – За дерзость, – сказала она, – приходится расплачиваться, а поскольку так оно обычно всегда и бывает, особого вреда не случится.

Так я получил новое имя.

Старуха вновь принялась прясть, но казалось, она читает по нити.

– Ты переживешь падение перед взлетом и взлет перед падением.

Испуганный этими словами, я попросил позволения задать вопрос.

– Раз уж ты задаешь вопрос, постарайся задать вопрос потолковее. Что ты хочешь знать, Эйбел Благородное Сердце?

В голове у меня теснилось столько вопросов, что я не смог выбрать ни одного дельного.

– Ты кто? – спросил я.

– Парка.

– Ты предсказательница?

Она снова улыбнулась.

– Некоторые так считают.

– Как я сюда попал?

Старуха указала веретеном с навитой на него пряжей в глубину пещеры, погруженную в густой мрак.

– Я не помню, чтобы я был там, – сказал я.

– Это воспоминание стерто из твоей памяти.

Я сразу же понял, что так оно и есть. Кое-что я помнил. Я помнил тебя, нашу лесную хижину и облака – но все это осталось в далеком прошлом, а с той поры произошло множество событий, которых я совершенно не помнил.

– Тебя привели ко мне эльфы.

– Кто такие эльфы? – Мне казалось, я должен знать.

– Разве ты не знаешь, Эйбел Благородное Сердце?

Затем она надолго погрузилась в молчание. Я сел и пристально уставился на нее, хотя время от времени оборачивался и бросал взгляд в глубину пещеры, откуда, по словам старухи, я пришел. Каждый раз, когда я отводил от нее глаза, она начинала увеличиваться в размерах, и я остро чувствовал близкое присутствие некоего огромного существа. Когда же я вновь переводил взгляд на нее, она неизменно оказывалась ниже меня ростом.

Это во-первых. Во-вторых, я помнил, что в детстве знал об эльфах все; и с этим воспоминанием было связано другое, о маленькой девочке, которая играла со мной… и там были огромные-преогромные деревья, папоротники гораздо выше нашего роста и прозрачные родники.