В подробности я не вдалась. Лучше ему не знать, что привело к тому, что Лукас сам взялся за дело.

– Лукас, значит? – Папа всмотрелся мне в лицо. – И как часто ты видишься с принцем Неблагого двора?

– Редко. Похоже, бо́льшую часть времени он ищет ки-тейн.

По крайней мере, я так полагала. Последний раз мы виделись в день, когда нас фотографировал Теннин. Я все еще приходила к нему домой на тренировки, но ни разу не попадала на него с ночи нашего поцелуя. Никто из парней не упоминал Лукаса при мне, а я и не спрашивала, хоть его отсутствие в моей жизни и казалось намеренным. Может, он догадался, что я по глупости влюбилась в него, и поступал «благородно», как выразилась Дария.

Ее я тоже не видела с той ночи, когда она напала на меня. При следующей встрече Фаолин сказал, что Дария больше меня не побеспокоит, иначе ей придется отвечать перед королевской стражей.

Пусть Дария и исчезла, но ее слова оставались со мной. Как бы она ни была мне противна, фэйри не соврала насчет того, что будущему королю нужна супруга. Чем больше я думала о паре Лукаса, которая наделает ему голубокровных детишек, тем меньше хотела знать об этом. Я не настолько наивна, чтобы хоть на секунду подумать, что между нами могло что-то быть. Но мысль о нем с кем-то вроде Дарии сыпала мне соль на рану.

Я убирала стол после ужина, как вдруг явился Брюс. Новость о папином возвращении домой быстро распространилась, и его друзья хотели устроить ему вечеринку. Я отвергла эту идею, так как доктора велели ему отдыхать. Но Брюс с Морисом были его лучшими друзьями и не позволят ему переутомиться.

– Врачи не сказали, когда ты сможешь вернуться к работе? – спросил Брюс, пока я мыла последнюю тарелку. Я выключила воду, чтобы лучше их слышать.

– Не в ближайшие несколько месяцев, – ответил папа. – Я буду вести дела из дома, пока мне не дадут разрешение, а Джесси будет охотиться.

Я вытерла руки и вошла в гостиную как раз в тот момент, когда Брюс сказал:

– Она прирожденный охотник. Джесси еще планирует поступать в колледж?

– Да, – одновременно ответили мы с папой, и все рассмеялись.

Тут хлопнуло окно в ванной, объявляя о прибытии Гаса. Брюс был единственным, кто обратил внимание на шум: я ему не рассказывала о своем новом питомце. Если Гаса так можно назвать. Он приходил и уходил по собственному желанию, никогда меня не слушался и в принципе едва переносил мое общество. Подходил он ко мне только в двух случаях: чтобы потребовать еды и когда пробирался ко мне на кровать ночью.

Сварливый драккан проковылял в гостиную и, увидев толпу людей, оскалился и зашипел. Из его ноздрей поднялись тонкие завитки дыма, и он взволнованно захлопал крыльями, прежде чем уйти обратно в коридор.

– Он голоден, – объяснила я.

Затем положила ему в миску сырой курицы и отнесла ее в спальню. Хвост Гаса торчал из-под кровати, где он прятался и дулся, как всегда, когда испытывал недовольство. Я быстро узнала, что уговаривать его выйти бесполезно, так что просто поставила миску на пол и ушла. Запах сырого мяса и так скоро его выманит.

– Улов нужно сдавать, а не оставлять себе, – пошутил Брюс, когда я вернулась в гостиную.

– Скажите это Гасу. – Я села рядом с папой на диване, и он приобнял меня. Я прижалась к нему сбоку, как десятилетняя девочка, и с удовольствием молча слушала, как мужчины наверстывали упущенное.

Как бы мне ни нравилась их компания, через час я без всякого сожаления проводила Брюса с Морисом к выходу. Финч спустился с домика на дереве и свернулся на папином плече, и мы втроем посмотрели старый вестерн по телевизору. Единственное, что сделало бы этот вечер лучше, – это присутствие мамы.

На следующий день я взяла выходной от охоты.