|
— Ближе к делу, — сухо отозвался приор. — Как вы все-таки грубы! — воскликнул флорентиец и сделал попытку встать, но тяжелая рука храмовника заставила его вновь шмякнуться на подушку. — Кто вас послал? — процедил де Вилье, склонившись над перепуганным пленником. Рука его в кожаной перчатке прижимала флорентийца к полу. — Сами вы не смогли бы выследить и вошь в собственной бороде. Удивляюсь, как черным гвельфам пришла в голову мысль изгнать вас — вы же ни на что не способны, кроме политической клеветы и мелких интриг. Смуглое лицо флорентийца потемнело — видимо, слова приора заставили его покраснеть. — Ну, кто это был, и что ему нужно? — безжалостно повторил де Вилье. — Отлично! — взвизгнул поэт. — Видит Бог, я пытался соблюсти законы вежливости и учтивого обращения. Но, вижу, вам не понять таких тонкостей… так вот, меня послал один очень могущественный человек. Приближенный хранителя королевской печати Гийома де Ногарэ… Усмешка, кривившая губы приора, застыла, сделавшись похожа на мертвецкий оскал. — Не воображайте, что вам удалось ускользнуть! — торжествующе продолжал флорентиец. Томас подумал, что, если бы пальцы приора были так близко к его горлу, он проявил бы больше осмотрительности. Однако поэт не замечал опасности. — Да-да, Ногарэ все известно, но он решил отпустить вас. Он подарит свободу вам и вашему магистру… в обмен на некие предметы. Священные реликвии, которые орден утаил от католической церкви и нагло присвоил… Судя по желтым огонькам, загоревшимся в глазах де Вилье, дышать флорентийскому поэту оставалось не дольше минуты. — Что за бред вы несете? — Бред? — возопил флорентиец. — А вот и не бред! Поглядите-ка на это. Узнаете? С этими словами он запустил руку за пазуху и вытащил небольшой кожаный мешочек. Развязав тесемку, поэт сунул под нос храмовнику содержимое мешочка и торжествующе осклабился. Томас нагнулся, пытаясь в полумраке шатра разглядеть вещицу. Это была фигурка дельфина, сделанная из серебристого металла. Она чуть заметно светилась, как будто отражая сияние невидимых звезд. — Откуда это у вас? — тихо спросил приор. Поэт хмыкнул. — А вы как думаете, откуда? Это изъяли у магистра ордена при аресте. Теперь вы верите, что меня послал Ногарэ? Вновь приняв важный вид, как и подобает посланцу столь могущественного царедворца, флорентиец продолжил: — Без этой вещицы вы не сможете достичь острова… тем более в ноябре. Простите, что осведомлен о ваших планах! — флорентиец визгливо расхохотался, но тут же принял серьезный вид. — Он вручает вам это с условием, что вы вернете украденные священные реликвии. Вы передадите их мне здесь же, в Марселе, не позднее конца ноября. Если вы сделаете так, как я говорю, обвинения с магистра и с ордена будут сняты. Впрочем, де Моле, кажется, не в себе… Тамплиерам понадобится новый магистр — а кто подойдет на эту роль лучше, чем спаситель ордена? Де Вилье молчал, но Томасу казалось, что слова ворочаются у приора под языком, как тяжелые камни. — Будьте благоразумны, друг мой, — улыбнулся флорентиец. — Вы знаете Ногарэ куда лучше меня. Не получив реликвий, он придет в страшную ярость. Магистр де Моле стар. Как долго, по-вашему, он сможет выдерживать пытку? Как долго, прежде чем признает все обвинения, и погрузит орден в пучину немыслимых бедствий? Юноша был уверен, что тут-то посланцу Ногарэ и придет конец, однако приор по-прежнему молча и неподвижно разглядывал серебристую фигурку. Томас передернулся, потому что на ум пришел вкрадчивый голос человека в маске: «По-твоему, рыцари Храма отправились в Святую Землю, чтобы защитить от неверных гроб Господень? Чепуха. |
