Изменить размер шрифта - +
Молодой шотландец пожал плечами и двинулся дальше. Но беспокойство не проходило. В это мгновение ветер захлебнулся и умолк, и на дом опустилась непривычная уже тишина. А затем тишину прорезал голос. Услышав его, Томас едва не уронил склянки с ядом. Юноше пришлось прислониться к стене, чтобы побороть слабость в ногах.
Он узнал бы этот голос из тысячи. Скрипучий, как несмазанные петли, ломкий и рваный, голос мог принадлежать лишь одному человеку. Томас закусил губу. Быстро поставив свою ношу на землю, он торопливо оглянулся — старуха по-прежнему боролась с ситом и не глядела в его сторону — и нырнул в коридор. Распластавшись по стене, Томас сделал несколько беззвучных шагов. Прямо была входная дверь, а налево — дверь парадного зала, «каа», где алхимик обычно принимал крупных заказчиков. Юноша шмыгнул к этой второй, полуоткрытой двери. Страшный голос доносился из-за нее, и сейчас к нему примешивалась визгливая скороговорка алхимика. Двигаясь тише, чем пылинка в солнечном луче, Томас подкрался к двери и заглянул в щель.
В полумраке поблескивали шкафы со снадобьями. Рядами выстроились на полках керамические и стеклянные сосуды, по стенам висели пучки целебных, пряно пахнущих трав. Темнело под потолком чучело нильского крокодила, предмет особой гордости абу Тарика. А посреди комнаты стоял человек в просторном черном плаще и черном тюрбане. Томас видел лишь широкую спину, но юноше ни к чему было видеть лицо чужака, чтобы знать — оно скрыто маской. Глянцевито-черной маской с узкими прорезями для глаз. Брат Варфоломей был здесь.
Успокаивая бешено колотящееся сердце, Томас заметил и кое-что еще. Стоял не только гость, но и хозяин, нарушая тем все законы восточной вежливости. То, что алхимик не предложил брату Варфоломею сесть и не присел сам, говорило едва ли не больше, чем присутствие в комнате третьего мужчины. Огромный, угрюмо сгорбившийся Маас переминался с ноги на ногу рядом с хозяином. Надсмотрщик явно чувствовал себя неуютно — еще бы, ведь ему совершенно нечего было делать в хозяйской приемной. Выходит, абу Тарик знал, что гость опасен. Знал и боялся — и все же впустил в дом и решился на беседу с ним. За прошедший месяц арабский Томаса изрядно улучшился, так что юноша без труда разбирал смысл их разговора.
— Ты знаешь, Саххар, что я больше этим не занимаюсь, — говорил хозяин. — Я — не меняла. Теперь уже нет.
Эти фразы, короткие и отрывистые, настолько не походили на обычную манеру алхимика, что Томас снова ощутил ползущий к сердцу холод. Он пристально всмотрелся в хозяина. Тот как будто подобрался, расплывшиеся черты стали четче и острее. Из-под маски обрюзгшего торговца смотрел сейчас совсем другой человек. И человек этот был давно знаком с братом Варфоломеем, и называл его иным именем, и, возможно, был некогда связан с ним общим делом. Каким?
Черный передернул плечами. Раздался короткий и злой смешок.
— Еще бы, Рамиз. Еще бы ты продолжил заниматься прежними гнилыми делишками. Это после того, как ты подсунул Старцу Горы  Божью Коровку вместо Жужелицы? Благодари Аллаха или кого угодно, что Владыка Аламута велел только оскопить тебя, а не выставил твою голову в Саду Тысячи Радостей в назидание другим.
Означенная голова понурилась. Алхимик опустил плечи и уставился в пол.
— Тебя прислали ишмаэлиты?  Прислали, чтобы убить меня?
Человек по имени Саххар снова хмыкнул.
— Если бы я желал твоей смерти, ты уже был бы трупом.
Неожиданно он сорвался с места, быстро пересек комнату и, отпихнув алхимика, уселся прямо на полированный дубовый прилавок. Сел, перекинув ногу за ногу, и принялся покачивать начищенным сапогом.
Абу Тарик мрачно следил за гостем.
— Ты по-прежнему ведешь себя нагло, хашишин, — сердито заметил он.
— А ты по-прежнему не соображаешь, с кем имеешь дело, Рамиз. Думаешь, можешь обдурить саму смерть? И предупреждаю, — тут лицо в маске поднялось, и глазные прорези нацелились прямо на побледневшую физиономию алхимика, — если еще раз назовешь меня «хашишином», смерть тут же явится к тебе на быстрых крыльях… или как оно там, в вашей «Книге Мертвых»?
— Ты зря поминаешь вслух священную книгу фараонов, — прошипел хозяин.
Быстрый переход