Ясенка перестала жаловаться и начала собираться в путь. На самом деле в столице у нее были кое‑какие дела – например, надо было вернуть книги Эсандеру, доброму и великодушному священнику Великого Собора Света. Она взяла их после турнира и надеялась найти еще что‑нибудь интересное, чтобы было чем занять себя после того, как они с Горином вернутся домой, где, как горячо надеялась Ясенка, они и останутся вместе, надолго. В качестве свадебного подарка она выбрала окованную серебром шкатулку для пудры и два флакончика для духов – Маркла любила такие безделушки.

В Ренделшаме царили веселье и радость. Словно никакой студеной зимы и не было, а стояла вполне приятная, хотя и прохладная погода. Это удивило Ясенку, и она сказала об этом Горину.

– Надо же людям порой и порадоваться чему‑нибудь, – ответил Горин, – иначе ими овладеют тяжкие думы и души их обратятся ко злу. Я рад, что люди радуются чужому счастью, вместо того чтобы наблюдать ссоры вельмож.

Город действительно веселился – Ясенка и не помнила его таким с тех пор, как впервые приехала в крепость Крагден и потом в Ренделшамский замок. Горожане, правда, казались не такими упитанными, как в те времена, но выглядели опрятно и одеты были тепло, и настроение у них было отличное. На каждом углу торговали едой и напитками, а также сувенирами к предстоящему событию. Лавочки и лотки тянулись до самого замка, и Ясенка с Горином с трудом прокладывали себе дорогу к воротам.

– Я думал, маршал так никогда и не решится, – сказал один из разносчиков Ясенке, когда та остановилась посмотреть на пестрые безделушки, разложенные на лотке. – То есть я хочу сказать, не женится на этой миленькой леди. Думается мне, это первая ласточка, потому как все говорят, что война на носу, а значит, молодые люди будут жениться, а это нашему делу только на пользу!

Горин, чтобы поощрить торговца, купил брошь в виде ветки сирени с бледными камнями, заплатив за нее куда больше, чем эта безделушка стоила.

– Подходящий знак, как думаешь? – спросил он.

Ясенка прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Насколько помню, Маркла долго за ним охотилась. – Она посмотрела на брошь. – Раз ты мне ее купил, я ее буду держать со своими украшениями, но, если ты не против, надевать ее буду как можно реже.

Горин закинул голову и расхохотался.

– Предлагаю тебе и то ожерелье с гербом Ясеня на свадьбу не надевать, – сказал он, когда приступ смеха миновал. – Лучше эта дешевая брошка, чем подарок, оставшийся с тех времен, когда маршал ухаживал за тобой. Если невеста увидит, у нее сразу настроение испортится.

Ясенка коснулась ожерелья, охватывавшего ее шею. В середине его был золотой круг, украшенный блестящими синими камнями, такими же, как и в ее серьгах. Кстати, тоже подарок Харуза, напомнила она себе. С обеих сторон к кругу присоединялась золотая цепочка с камнями помельче.

– Ты не о Маркле заботишься, – сказала она. – Просто тебе неприятно, что я ношу эти вещи, да? Из‑за того, что их подарил Харуз?

– Поначалу так и было, – честно признался Горин. – Но затем я понял, что это фамильные драгоценности твоего Дома, который ты можешь со временем возглавить. Теперь мне кажется, что со стороны Харуза было весьма разумно – и даже трогательно – вставить сломанную брошь в ожерелье, чтобы ты могла его носить так часто, как тебе хочется. И где только он ее нашел?

– Он никогда мне не рассказывал. – Смутные воспоминания о том, что она когда‑то мельком увидела, всплыли в памяти – жизнь в Зловещей Трясине, туманная фигура, склонившаяся над Кази, яркая вспышка… но тут пропели трубы, и воспоминание улетучилось, прежде чем Ясенка успела сосредоточиться на нем.