– Я уверена, все будет великолепно, – улыбнулась Раннора. – А Латром будет за ужином?

– Как капитан нашей стражи он обязан присутствовать, если только не находится в патруле или не занят чем‑то еще, – сказала Ясенка. – А если бы и не был обязан сидеть с нами за столом, то я уверена, все равно не упустил бы случая побыть в твоем обществе. Я видела, как вы переглядывались в Ренделшаме.

На щеках Ранноры вспыхнул румянец.

– Ты считаешь меня распутной, Ясенка? – спросила она. – Из‑за того, что я думаю о нем как о мужчине?

Ясенка наклонилась к подруге и сжала ее руку:

– Нет, не считаю. Не забывай, я хорошо знала твоего покойного мужа и моего сводного брата, нашего короля. Я не любила его, и, думаю, ты вышла за него лишь из чувства долга. Другой причины я не вижу.

Раннора уставилась в огонь.

– Когда вынашиваешь ребенка, легко уверить себя в том, что любишь его отца – или, по крайней мере, уважаешь достаточно, чтобы жить с ним вместе. – Казалось, она разговаривает сама с собой.

Ясенка кивнула, вспомнив свои чувства к Оберну; пусть они и не были слишком пылкими, но все же их и сравнивать не приходилось с чувствами Ранноны к ее царственному супругу Флориану.

– И особенно если этот человек король, а ты вынашиваешь его наследника.

– Да. Что ж, я заплатила за свою глупость сполна – за то, что позволила ему вести себя слишком вольно. Мне надо было помнить о моей несчастной кузине Лаэрн, о том, как она пострадала от него. Но когда он стал угрожать, что моего деда… – Раннора крепко сжала губы.

Ей не надо было продолжать. Ясенка поняла все. Она внутренне сжалась от стыда за подлость, которую проявил такой близкий ей по крови человек.

– Все это в прошлом, – сказала она Ранноре. –  Благодари высшие силы за то, что осталась жива. Да, ты сполна расплатилась за легкомыслие, даже с лихвой. Молодой король Перес пока еще юн, но, кажется, он достаточно порядочен, чтобы стать неплохим правителем, когда придет его время. Если, конечно, сможет вырвать королевство из цепкой хватки Исы. Думаю, это Иса напоминает тебе о твоем неблагоразумии, когда считает, что тебя надо поставить на место.

– Именно так она и говорит. И не только это. – Раннора осушила до дна свой кубок.

– Против этой женщины даже и при наилучшем раскладе выступать сложно, – покачала головой Ясенка, – а в твоем положении – и подавно.

– Расскажи, как ты сумела вырваться из ее когтей, – попросила Раннора.

И Ясенка послушно рассказала ей о том, как попала ко двору, как Харуз воспитывал из болотного отродья настоящую леди. О том, как и Марклу привлекли к этому делу, и о том, как взбесилась Иса, когда узнала, что побочная дочь ее мужа жива‑здорова и представляет угрозу ее железной власти над Ренделом.

Они все еще разговаривали, когда вошла Эйфер и сказала, что ужин подан и что граф Горин и капитан Латром ждут их. Взявшись за руки, дамы спустились по лестнице. Ясенка подумала, что никогда еще не видела такого яркого румянца на щеках Ранноры и что глаза королевы‑вдовы никогда не сверкали так ярко, как в тот момент, когда Латром предложил ей руку, чтобы проводить леди к ее месту за столом.

Анамара проснулась, когда звезды еще ярко горели в небе.